В нашей летней сессии экзамен Картера шел по счету третьим. И до него все было на редкость благополучно, но Шон есть Шон, он же сволочь! И, решив подстраховаться (читай, перестраховаться), я сделала глупость: попыталась ответить ему парочку билетов. Устроила все по протоколу — усадила на диван и заставила слушать. Но просидел Картер очень недолго.
Блин, как же мы друг на друга орали, доказывая кто, почему и в чем не прав… До хрипоты, до битой посуды. О да, мне оказалось проще грохнуть об пол любимую чашку Шона, чем признать, что этот напыщенный индюк прав. А на Картера мой ребяческий поступок произвел поистине неизгладимое впечатление. Он не дурак — хотя иногда, конечно, так не кажется — и знает, что в фильмах посуду бьют истеричные женушки. Боже. В итоге диспут вылился в бытовой скандал по поводу фривольного поведения в чужом доме, превышения полномочий кроткой подстилки (я кроткая? Ха-ха, после битой-то посуды!) и прочих прелестей мужского шовинизма. Я ему указала на то, что женщины нынче существа эмансипированные и подстилками нас называть — сексизм. Он мне — на то, что я живу в его доме в обмен на секс, и таким образом ни о какой эмансипации и речи быть не может… Мы так разошлись, что даже примирения в духе мистера и миссис Смит не случилось. А наутро болела голова. По крайней мере, у меня. Короче, хорошо, что выяснили все не в аудитории, а наедине. Но экзамена я начала справедливо побаиваться.
К началу великого действа я буквально молилась, чтобы он для ускорения процесса взял помощника. Нет, серьезно, не потому что мне бы «нарисовали» баллы, просто к собственной «подстилке» у некоторых требования слишком завышенные. Этот предмет мебели, видите ли, должен еще и за науку рассуждать на досуге, причем грамотно, обоснованно и спасайся кто может, если в философских материях запутается! Прошу заметить, к обычным студентам наш великий и ужасный куда более снисходителен.
Однако, чуда, как это всегда бывает, не случилось. Не чудный нынче, видно, сезон! Иными словами, Картер пришел один. За ним в аудиторию прошмыгнул его новоприобретенный хвостик в лице Хелен. Клянусь, я едва порог переступила, а эта мерзавка уже сидит перед его столом на первой парте. И, вроде, что тебе, Конелл, жаловаться? Занимай любое другое место, но нет же. Я разозлилась так, что в глазах потемнело. Это было мое место! Каждый экзамен я сидела перед самым носом у Шона, а теперь она… Вот ведь мелкая пакостница! Отчего-то мне вдруг живо представилось, как Картер заваливается с этой стервой на свадьбу моей Керри. Не знаю, откуда это взялось, но, думаю, от злости я аж пятнами покрылась! Стало очень душно и жарко.
