Но Марион… ее зеленые глаза заглядывают в самую душу. И в них читается полное обожание.
Внезапно я начинаю переживать, что ужасно выгляжу, что давно не принимала душ, что волосы пора красить… Какая-то часть меня готова на все, лишь бы не разочаровать эту девчушку. И мне так совестно, будто я подменяю ею ребенка, которого потеряла. Будто я предательница. Но разве можно обидеть Марион? Уверена, ни один человек на это не способен! Приходится откинуться на спинку дивана и терпеть-терпеть-терпеть.
У Керри от моей комнаты два ключа. Когда я сплю, она открывает замок своим, крадет мой и прячет его в доме. Каждый раз в новом месте. А затем заставляет меня ходить и искать его.
Когда я отказываюсь и пытаюсь отсидеться с открытой дверью, она присылает ко мне своих маленьких негодяев. Иными словами, вставать приходится. Неделю я пыталась с ней ругаться, огрызалась и срывалась, но искала, а затем окрепла достаточно, чтобы подключить к процессу своих мучителей. Теперь ключик ищут они. Марион своими хитрыми глазками следит за мамой, которая прячет наш общий трофей, а Джулиан его достает. Потому что ему уже почти пять, и он самый высокий. Керри никогда не кладет ключ так высоко, чтобы он не смог дотянуться с табуретки. Думаю, она считает, что помогает мне не замыкаться, заставляет общаться с детьми. И ведь, черт возьми, работает. Для малышей наше противостояние стало игрой, которая им очень нравится. Проходит всего несколько дней, и они сами прибегают ко мне в комнату, точно я капитан, без приказа которого начать поиски ключа от сундука с сокровищами решительно невозможно. И для них не имеет значения, что все остальное они делают без моего участия, — они уверены, что им со мной весело.
Однажды вечером Керри заходит в мою комнату и заявляет, что собралась красить мне волосы.
Не знаю почему, но эта новость воодушевляет настолько, что я добровольно покидаю комнату и устраиваюсь поудобнее на кухонном стуле. Только вслед за подругой, которая несет с собой миску с разведенной краской, следует Марион. Она так деловито помахивает кисточкой, что удержаться от улыбки очень сложно. Керри этого то ли не замечает, то ли делает вид, что не заметила. Она ставит стул рядом со мной, хлопает по сидению ладонью, и Марион без труда на него залезает, а затем начинает водить по моим волосам кисточкой. Я осторожно посматриваю вбок, чтобы удостовериться, что краску ей не доверили, потому что… ну, Марион еще даже четырех не исполнилось. Керри, слава Всевышнему, со мной солидарна, а потому заменяет кисточку расческой… Видимо, она справедливо рассудила, что столько волос нормальному человеку ни к чему, потому потом начинается такое, что и испанская инквизиция удавилась бы от зависти. Волосы летят во все стороны, хотя может, я их с искрами из глаз перепутала.
