Германия | страница 2
А они уезжают.Навсегда уезжают…Я с ними прощаюсь,не веря нагрянувшей правде.Плачу тихонько,как будто молю о пощаде.— Не уезжайте! — шепчу я.А слышится: «Не умирайте!..»Будто бы я сам себе говорю:«Не уезжайте!..»Роберт Рождественский
От автора
Давно Поволжье ждет дождя,Земля лежит в ничейной зоне,Но до сих пор глаза вождяСуровы так и непреклонны.Я чувствую тяжелый взглядМоей державы и сограждан.И буду сломлен я однажды,Мне сны об этом говорят…Уходит из-под ног земля,Где до сих пор нас не признали.Прощу и попрощаюсь я,Неси, судьба, в чужие дали…Владимир Штеле
Сейчас у меня много друзей — в России, в Украине, в Казахстане… С ними я переписываюсь, созваниваюсь, встречаюсь иногда, их я поздравляю с праздниками, им могу пожаловаться, с ними могу поделиться радостью. А есть такие друзья, которых я, возможно, никогда не увижу. Но ни на минуту не возникло у меня ощущения, что дружба закончилась. Потому что детская дружба — она навсегда.
Истории, которые я расскажу, затрагивают много судеб. Одна из этих судеб — судьба целого народа. Народа, который во время войны переселяли массово на Урал, в Казахстан, Сибирь, Республику Коми, на Алтай. Просто за язык, просто за принадлежность к определенной, враждебной на тот момент — немецкой — нации. У этого народа было много бед: трудармии, «зоны» спецпоселений, безразличие и ненависть со стороны всех остальных. Тяжелое было время.
После распада СССР Германия позвала свой народ домой. И начались массовые возвращения на родину.
Но я хочу рассказать не об этом. Не о возвращенцах. Я хочу рассказать о тех, кто остается, кто ждет писем и верит в дружбу. Я хочу рассказать о себе… И о самом главном моем «враге», который смог стать мне другом…
Вместо пролога
Я уставилась в компьютер. Сайт настырно просил хоть какие-то данные… А у меня их не было. Никаких. Только имя. Имена. Много имен… «Жди меня — Wait for me» горело наверху экрана черным. «Горело» и «черным» — сочетание странное, но верное. Именно так горели во мне имена, те, что я еще помнила. Те, что никак не могла забыть.
«Иногда люди уходят живыми», — выскочило из скайпа. Макос хотел поддержать. Такая у него манера — давить посильнее, чтобы в какой-то момент — раз! — и пожалеть. Будто невзначай, будто нечаянно. Тогда, когда я решу, уже не нужно. Не нужно жалеть и поддерживать: сама справлюсь.
«Хочешь сказать, не стоит искать?» — застучала я нервно по клавиатуре.
«Отчего же… Хочу сказать, что, как бы ты сейчас ни поступила, все к лучшему. Все так и должно быть». — И Макос добавил после этих черных на белом слов мишку. Веселый мишка, раскинув лапы, обнимал.
