И это случилось.
Однажды они пришли вместе и гораздо раньше, чем он возвращается. Я тогда спала на его кровати, уткнувшись носом в подушку. Во сне я чувствовала его запах, впитавшийся в ткань, и мне казалось, что он рядом. И вдруг я услышала знакомый голос, не обратив особого внимания на то, что он не один.
Он вошел первый, я соскочила с кровати и побежала к нему, но внезапно в дверном проеме появилась она. Я резко остановилась, словно натолкнулась на стену, так резко, что лапы меня не удержали, и я упала. Она засмеялась, назвала меня прелестью, присела и попыталась меня взять на руки, но я зашипела на нее, расфыркалась и юркнула к нему за ногу, любопытно оттуда выглядывая.
Он взял меня на руки, чмокнул между ушами и отнес к маме. Как я бросалась на дверь, когда поняла, что… Что случилось. Она уехала поздно вечером, а я впервые не пошла спать к нему.
На следующий день я не ждала его у двери. Я дремала на коленях у его мамы под звуки дождя, и жалела, что кошки не умеют плакать. При жизни я плакать не умела и не любила, считая, что это меня недостойно. А сейчас хотелось. Но за меня успешно это делала погода, словно чувствуя, как мне плохо.
Я вздрогнула и открыла глаза, стоило мне услышать скрежетание ключа в замке. Его мама внимательно на меня смотрела, я отвернулась и прикрыла глаза лапой. Мне не хотелось ничего.
Он разулся, удивленно спросил маму из коридора: «А где мелкая?», не дождавшись ответа, пошел в свою комнату. Затем на кухню, и только потом зашел к маме: «Нигде не могу ее найти». И остановился в дверях.
— Глупая, ну неужели обиделась? — Он удивленно улыбнулся, взял меня на руки, но я оцарапала его, вырвалась и убежала в его комнату, на балкон. Заскочила на подоконник и уставилась на капли дождя, стекавшие по стеклу. Он тихонько подошел сзади и провел пальцами по моей спине.
Когда–то давно, в другой жизни, я безумно любила стоять на темной кухне и смотреть в окно. Он приходил, обнимал меня сзади, и в такие моменты я чувствовала, что я всесильна.
Я пыталась как–то дать ему понять, что это я. Что я вернулась. Но не знала, как, он не понимал меня. Не могла же я написать ему, кошки не умеют держать в лапах карандаш, а на клавиатуру он меня не пускал.
Именно в тот момент, у окна, мне пришло в голову, что я все–таки глупая.
Я встала на задние лапы и старательно стала выписывать «Невеста». Получилось так коряво, что я до сих пор удивляюсь, как он понял, что это. А может, решающим было то, что я вообще что–то написала?
