Всякий вселенский массив — это сущность. Она в обязательном порядке имеет собственное сознание, которое в соответствии с требованием индивидуального развития, не похоже ни на какое другое сознание, где бы оно ни находилось. Оно же, персональное сознание, например, звезды или галактики, или скопления, или туманности … строит для себя личную форму. Как везде, так и здесь, форма является следствием творческих усилий сознания. Как оно понимает самого себя в причинно–следственных отношениях со старшим и младшим звеньями цепи оразумления, так и выстроит собственное тело.
>34 Оно и будет тем инструментом, посредством которого сознание сможет обеспечить совмещение фактического познания своей среды с требуемым. Сознание без формы невозможно так же, как и любая форма немыслима без сознания. Изучая поведение только формы, оказываемся в положении умников, насилующих отсвет объекта вместо освоения самого объекта. До некоторых пор такое усердие выглядит, как невинная забава медленно оразумляющихся существ и даже даёт первичное впечатление о мире. Но в дальнейшем, когда появляется возможность создания объекта, который изготовители не способны осмыслить, цивилизация гибнет. И таких много примеров.
>4 Нельзя незрелых допускать к тайнам будущего. Сознание не уничтожимо, развивается без попятностей, скачков и только от меньшей развитости к большей. Теперь представим, что должно произойти с сознанием галактики при её коллапсе. Свёртывание формы в точку может произойти только, если сознание той же галактики само по себе предварительно решит преобразовать себя в форму в виде точки. Однако такое решение невозможно, поскольку точечное размещение — это прошлый, давно прошедший этап развития. Похожий демарш есть нарушение запрета на попятность роста и грозит разрушением всей причинной цепи отношений, ведь вселенных беспредельно много и согласованное самоубийство нарушит закон индивидуального оразумления. Отсюда вытекает нереализуемость сингулярного состояния мира. Взрыв всей вселенной, ни большой, ни какой угодно, невозможен в принципе. Как же тогда расценивать действия корифеев науки? Какие корифеи, такая и наука. Были бы они иными, люди меньше бы страдали.
В-третьих. Учёные, подавленные энтузиазмом, без рассуждений приняли трёхмерность пространства. Разве есть смысл сомневаться в том, что отчётливо распознаётся глазами и воспринимается рассудком? Это тот случай, о котором говорили древние: чтобы удивляться, надо много знать. На ту пору да и впредь такое будет: всегда для безошибочного выбора будет не хватать знаний. Помощником, подсказчиком и лоцманом при этом может служить выве- ренное мировоззрение, ибо только оно содержит в себе тенденцию развития в противовес нечаянным прыжкам от одного научного происшествия к другому. Предложим сообразительному шимпанзе высказать суждение о пространстве. У него, как и у Эдвина Хаббла, есть глаза даже более зоркие, есть интерес к познанию, но нет телескопа. Не беда! Дадим ему инструмент. Усядется обезьяна перед окуляром и … может ли такое случится, что она ничего не увидит? Нет! Шлифованные стёкла донесут до её взора точно ту же картину звёздного неба, что и всякому иному любознательному. Можно ли ожидать совпадение мнений шимпанзе и Эдвина? Снова нет, ибо тогда человек сравняется по уму с обезьяной. Значит, у животного обязано зародиться собственное впечатление. Какое? Если его развитие ещё не поднялось на уровень человека, то и суждение не может оказаться таким же ёмким. Оно будет упрощённым и соответствовать мировоззрению шимпанзе, т. е. плоскостному отображению увиденной картины. При проецировании трёхмерного изображения на поверхность по–иному станут прорисовываться те же скорости, расстояния, формы, размеры, соотношения, спектры, светимости, блеск … Какие же они на самом деле? Это тот вопрос, с которого должно начинаться всякое исследование. Его наличие засвидетельствует понимание учёным неисчерпаемости предмета анализа и самое основное — это ограниченность собственных способностей к освоению всей глубины темы. Его сознание и его тело, составляющие инструмент познания, имеют частичную приложимость, такие же частичные получатся и результаты поиска. Это ни хорошо, ни плохо. Так будет всегда в силу невозможности овладения полной истиной. Важно понимание этапности достигнутого, что должно послужить предостережением к всплеску дерзости малого ума, как в случае, например, коллайдерного помрачения.
