Придерживая сползающий халат, стараясь не качаться, не глядя по сторонам, Исаков прошел сквозь строй болельщиков, протиснулся в раздевалку. За ним, перекинув через плечо перчатки и полотенце, шел Островерхов. Потеснив болельщиков, он закрыл дверь.
— Все! Все! Кончилось представление! За игра приходите.
Мокрый от пота, тяжело дыша, Исаков выпил несколько глотков боржоми, а остатки вылил на голову.
Островерхов подвинул Исакову чемодан, хотел похвалить, обнять Петра, не сумел, нарочито грубо сказал:
— Бровь покажи, — он взял его за подбородок, повернул к свету. Осмотрев вспухшую бровь, быстро погладил Исакова по мокрым волосам, уже на выходе пробормотал: — До завтра, Петр. На ночь пару столовых ложек валерьяны выпей, иначе не заснешь.
В зале проходили последние схватки тяжеловесов, поэтому в коридоре не было ни души. Исаков подошел к буфету, здесь его слегка толкнули сначала с одной стороны, затем с другой. Он оглянулся и увидел Седова и Пухова. Исаков улыбнулся распухшими губами, хотел обнять друзей, они посторонились, и Исаков опустил руки. Боксеры переглянулись, взяли его под локти, вывели на лестничную площадку с дверью, над которой горела надпись: «Запасный выход».
— Рад вас видеть, ребята.
— Ясное дело, — Седов закурил, угостил товарища. — По мне, так лучше бы тебя и не видеть. Насмотрелся.
— Подожди, Валя, — остановил приятеля Пухов, погасив папиросу о каблук, спросил:— Что-нибудь случилось, Петр?
— Ничего, — Исаков отвернулся.
— Ты подожди, — снова повторил Пухов, крепко взял его за рукав. — Так не пойдет, Петр. Что случилось-то?
— Мо-жет, объяснишь? — неожиданно заикаясь, спросил Седов. — Ты ведь не только себя на позор вытащил.
— Выиграл все-таки, — попытался отшутиться Исаков.
— Что случилось, спрашиваю? — Седов смотрел угрюмо в упор.
Исакова обрадовала настойчивость старых товарищей, их уверенность, что без крайней необходимости он на ринг не вернулся бы.
— Вы знаете, что я на Петровке работаю?
— Ну? — почти в один голос нетерпеливо спросили боксеры.
Он коротко, без подробностей, не упоминая о смерти Федякина, рассказал о случившемся. Впервые ему не пришлось доказывать, что преступник боксер. Ребята все поняли с полуслова.
— Матерый подлюга! — выругался Пухов. — Ты, значит, решил нас собрать и проверить? На ринг полез...
— Брек, Валя! — прервал товарища Седов. — Это наше дело. Общее. Нас всех испачкали. Сами искать будем, всех переберем, каждого руками пощупаем.
Исаков дал товарищам фоторобот — рисованный портрет преступника, сделанный в научно-техническом отделе на основании показаний солдат. Отдавая Седову карточку, Исаков предупредил, что свидетели путаются, возможна ошибка.
