И когда скупое вечернее солнце уже золотило верхушки деревьев, мы с Сашей подходили к подъезду стандартной пятиэтажки, где нас и поджидал, предупрежденный о визите краевед.
Есть в Сызрани район с романтическим названием Монастырская гора. Во времена шествия по стране вездесущих «Черемушек», его застроили типовыми домами, запихав в тесные квартирки десятки тысяч строителей коммунизма, не озаботившись даже тем, как они будут плутать во всем этом однообразии. Во всяком случае, мы искали нужный адрес, как на соревнованиях по спортивному ориентированию. «Сначала дойдете до кафе „Орбита“, потом свернете, потом пройдете еще один двор…» Даже красивое название района теперь как-то укоротили и утилизировали. Сызранцы называют его просто Монгора. В этом детище урбанизации и жил наш хранитель тайны.
Был это старик, лет уже за семьдесят. Жилистый энергичный и серьезный. Меня он поразил с самого первого взгляда. Дело в том, что он походил на кого угодно, только не на романтического искателя сокровищ. Тонкие, плотно сжатые губы выдавали человека прагматичного и расчетливого. Дело становилось интересным.
Мы прошли в комнату. Случайно или умышленно старик не включил большой свет, ограничившись небольшой настольной лампой, что придавало всей обстановке атмосферу таинственности. Воду в ступе толочь не стал. Достал лист бумаги и взял карандаш. Через несколько минут перед нами с Сашей появилось несколько нарисованных квадратиков. Хозяин негромко и очень лаконично пояснял:
— Вот дом, здесь конюшня. А вот это баня. Дорога, школа…
Суть же дела сводилось к следующему. Недалеко от Сызрани у села Трубетчина была барская усадьба. А в ней, в революцию, спрятаны некие ценности. Кстати, в отличие от всех прежних известных мне рассказчиков, новый знакомый о составе клада говорил уклончиво и неопределенно. Суть сводилась к столовому серебру, каким-то безделушкам из интерьера, причем отдельно был назван какой-то хрустальный слон.
Чтобы достать все это, нужен был план усадьбы. Старик так и сказал:
— Дайте мне план, и я покажу, где копать
На мой вопрос, откуда ему известно о кладе, последовал уклончивый ответ, что-то типа «читал лекцию по цветоводству, подошел местный житель и поведал…» Несерьезно, в общем.
Разговор получился до неприличия коротким, я даже разочаровался. Никакой романтики. Единственное, что меня поразило, была фамилия хозяйки. Она звучала, как сказка. Перси-Френч. Отзвук далекого неведомого мира.
