Шумное шмыганье носом, гневный взгляд в мою сторону.
Разумеется, я только усмехнулся в ответ — обличай меня, Вера, сколько влезет! И побыстрее переходи к гораздо более интересной теме — к девице на «выставке Дижонихи».
— И, между прочим, не я одна считаю твою Дижониху полной бездарностью. Почитай, что пишут о ее вчерашней выставке ребята на Фейсбуке! Один журналист назвал выставку в подвале протухшей. И я с ним полностью согласна: протухшие картины, «шедевры» с душком. Уж такое искусство точно не согреет душу. Собрание протухших органов!
Я кашлянул.
— Странно, что вчера на той выставке я тебя не видел — скажем так, ты не слишком незаметная девушка.
Она одарила меня гневным взглядом.
— То, что ты меня не видел, меня ничуть не удивляет: тебе было явно не до меня. Сначала ты беседовал под винцо с перезревшей толстушкой, потом знакомился с новым романом своей художницы… Кстати, ей очень легко добывать для себя поклонников — с ее-то манерой одеваться в обрывки материи! Вечно полуголая Сонька Дижон.
Я промолчал с улыбкой мудреца. Вечно полуголая Соня или Соня в шубе до пят влюбляет в себя каждого второго. А вот дылда Вера, как ни заголись, в лучшем случае вызовет лишь сочувствие.
Между тем следовало ненавязчиво продолжить интересную лично для меня тему. Я развернулся к Вере:
— А что там с девицей? Честно говоря, я не понял, кого конкретно ты имеешь в виду.
Вместо ответа Вера натянуто и тяжеловато расхохоталась:
— Бедный Ален! Он запутался во всех своих девицах — их столько, что он даже не понял, «кого конкретно» я имею в виду!
Она выразительно покачала головой.
— А я имею в виду твою вчерашнюю девку — ту самую, что залезла к тебе в тачку, очевидно, по вашей взаимной договоренности, а может, просто собираясь сделать тебе сюрприз.
Я якобы удивленно приподнял бровь.
— А нельзя ли поподробнее?
Вера мгновенно вспыхнула, словно я сказал нечто оскорбительное. Зло прищурившись, она начала выкрикивать довольно-таки бессвязные фразы о том, что я — плейбой не первой свежести, что мне уже сто лет как «за тридцать», а я все завожу романчики с сопливыми девчонками, которые, само собой, видят во мне только мои баснословные доходы и роскошный дом в Москве.
Опущу подробности ее пламенной речи — само собой, я не супергерой и не первый парень на деревне, но высказывания на мой счет Веры Буниной отличались излишней колкостью и предвзятой критикой, потому я заткнул уши на тридцатой секунде ее откровений. В конце концов, не зря народная мудрость говорит: «На вкус и цвет товарищей нет».
