Что ж, представить все это действительно не составляло особого труда. Я улыбнулся и бодро кивнул.
— Полагаю, за всю ночь до самого отхода ко сну ее настроение ничем особенным не омрачалось?
Моя сестрица — особа ехидная и порою бывает на удивление недальновидной. Ну, разумеется, откуда ей было знать, что я уже расследую очередное дело! Само собой, она подумала…
Впрочем, о чем тут говорить? Ее мысли были просты до банальности. Она даже этак по-бабьи взмахнула ручками:
— Бедняжка Ален! Послушай, неужели ты всерьез надеялся, что Соню огорчит твой внезапный отъезд?
И она принялась от души веселиться. Ольга так долго смеялась, что я заскучал и выразительно зевнул.
— Понятно, понятно — тебе скучно слышать жизнерадостный смех любимой сестры. — Она еле отдышалась. — Разумеется, Соня была абсолютно счастлива и довольна собой и своей выставкой. Все перед ней так и расстилались. Что еще нужно для счастья? Прошу прощения, но о тебе она, увы, ни разу не вспомнила за всю ночь.
— И это неважно, — быстро ответил я. — Согласен: для художника нет больше счастья, чем успех своих произведений.
Ольга взглянула на меня немного удивленно — обычно я никогда так быстро и покорно не закрываю тему. Но я к тому времени получил всю необходимую информацию, а потому пора было прощаться с Ольгой: на сегодня у меня намечалось слишком много важных дел.
— Значит, никаких волнений, никаких нервов и тошноты в зале шедевров? — Я пытливо всматривался в лицо сестры. — Ну и слава богу. А теперь подскажи, когда сегодня вечером можно будет застать великую художницу дома?
— Никаких изменений в ее привычном расписании. — Ольга достала косметичку, торопливо подкрасив губы. — Все как обычно: полагаю, сейчас она еще дрыхнет, после трех-четырех отобедает где-нибудь в городе, потом встретится с Сержем в его клинике, возможно, заглянет в морг, столь дивно вдохновивший ее на эту выставку… Ну а вечером мы все договорились встретиться у нее, чтобы еще раз обсудить феноменальный успех полотен.
— Отлично.
Я быстро расплатился за наш дивный обед и встал, галантно подхватив и поцеловав Ольгину ручку.
— Очарован вами, мадемуазель! Спасибо за незабываемый обед.
— И вам спасибо, братик. Ростбиф было просто бесподобным.
Мы с Ольгой кивнули друг другу на прощание и разошлись по своим делам.
