— Итак, вчера вечером, можно сказать, ночью, ты вдруг оказалась в моей машине. Быть может, расскажешь, как это произошло? Как ты вообще попала в тот район? Полагаю, ты была среди посетителей выставки Сони Дижон?
Моя собеседница ответила не сразу. Некоторое время она сумрачно наблюдала за шмелем, кружившим вокруг розетки с медом, а потом вдруг строго взглянула на меня, слегка нахмурив тонкие брови.
— Так это была выставка! Я не поняла… Много людей, почти все пьяные — скажу честно, я никогда не была в таких домах, не встречалась с такой публикой. Я — из простых… Но дело не в этом!
Пару секунд она мучительно морщилась, точно подобрать нужные слова было для нее ужасной мукой. Она даже сжала кулачки, затем решительно замотала головой, будто решила заново попытаться изложить свои мысли.
— Дело в том, что за последние несколько дней я сделала целую кучу глупостей, подписала, не читая, море самых опасных бумаг, так что теперь обязана подарить свои органы какому-то медицинскому центру. Это долгая история, и все это так сложно объяснить…
Она глубоко вздохнула, словно собираясь прыгать в бездну.
— Вы — то есть, я хотела сказать, ты… Ты когда-нибудь слышал о нелегальной трансплантации органов?..
Итак, с первых слов разговор пошел о чем-то, на мой взгляд, не совсем серьезном. Трансплантация органов — целая отрасль современной медицины. Что же касается нелегальной торговли почками и печенью, то это сюжет для триллеров: нехорошие врачи хватают несчастного человека без связей — без семьи и берут у бедолаги едва ли не все его органы — для тех, кто побогаче.
Помнится, я даже смотрел немецкий фильм на эту тему: сладкая парочка попадает в руки к таким вот дельцам и едва не расстается со всеми своими жизненно необходимыми органами, а заодно и с самой жизнью. Естественно, в итоге эти двое одолели всех злодеев, а криминальных медиков привлекли к уголовной ответственности. Но в реальной жизни подобные сюжеты практически невозможны.
Я внимательно смотрел на свою гостью, ожидая продолжения рассказа. Несколько секунд стояла тишина.
— У меня был парень, друг, — наконец произнесла Кристина, задумчиво глядя все на того же шмеля. — Его звали Игорь. Мы жили вместе и были счастливы. Все началось однажды ночью, когда он проснулся оттого, что внезапно почувствовал страшную боль. Мы подумали, что у него приступ аппендицита или что-нибудь в этом роде и вызвали «Скорую».
Она хрустнула пальцами, и я обратил внимания, какие они у нее длинные и тонкие — как у пианистки.
