Так мы и стояли: я, изо всех сил стараясь не расплакаться и не вцепиться Баське в прическу, и она, с чувством полного превосходства.
— Ладно, — махнул рукой Сенька, — ну вас, с вашими бабскими дрязгами. Давайте лучше дальше истории рассказывать, у нас вон работы еще полон короб.
Сенька начал что-то говорить, а я все никак не могла успокоиться и начать его слушать. Я все думала о том, что мы опять поцапались с Баськой. Что во мне не так, почему я не такая как она? Коэнрийская принцесса… я усмехнулась в душе. Да, я не имею, разумеется, отношения к пропавшей наследнице Коэнрия. Конечно, я не была дурочкой и прекрасно понимала, что та женщина, которая умерла двенадцать лет назад зимой в санях у торговцев со мной на руках, и есть моя мать, я это чувствовала. И вовсе не была она никакой знатной дамой — у Баськиной тетки хранился скромный оберег, который взяли у моей матери, чтоб передать мне, когда я стану девушкой. Он явно не мог принадлежать благородной даме — слишком простенькая безделушка. Но должен же где-то быть отец… другие родственники? Я вырасту и найду их. Не буду я жить при Баськином трактире, не для меня это. Расплачусь, как сумею, но сначала уйду искать свой путь, когда вырасту, конечно.
Я еще раз взглянула на Баську и поневоле залюбовалась миловидным круглым личиком, русой косищею и уверенным видом хозяйской дочки. Вот почему она никогда не сомневается в том, что права, что все делает правильно? Я представила то, что обычно украшает мою голову — растрепанные короткие вихры, которые только и удается спасти от ножниц кухарки. Как бы я хотела длинные красивые волосы, вроде Баськиной косы, уж на ее-то прическу никто не покушался, а меня так и норовили обкорнать, чтоб не выглядела чучелом. Не давала мне покоя Баськина главная гордость, завидно было до слез, ну почему на моей голове не растет такая красотища? Это несправедливо! Зачем одним дается все, а другим ничего? Была бы она хоть не такого красивого цвета, не золотилась бы в солнечных лучах… Вот бы она у Баськи, например, позеленела… Мне стало весело — я представила себе, как Баськины русые, чуть золотистые волосы зеленеют потихоньку, приобретая все более насыщенный цвет ядовитого плюща.
Замечтавшись, я не поняла, что все смотрят на меня:
— Лесь, а что скажешь ты?
— Ммм, — я лихорадочно пыталась припомнить обрывки спора ребят, в который перерос Сенькин рассказ, пока я предавалась мечтам и размышлениям… что-то про лес… да, да, лес. Баська, кажется, сказала, что ни за что не пошла бы туда одна, да и в компании-то страшновато… «Подумаешь, мы ж там все облазили уже давно, и каждый куст знаем, а одна или нет — какая разница?!»
