Вращение дымящихся стволов прервалось. Повисла жуткая, звенящая тишина — столь глубокая, что было слышно даже едва различимое шипение раскаленных гильз на песке. Придя в себя, Гюрза спрыгнула с операторского кресла и лихорадочно метнулась к кабине тягача, где, оглушенный грохотом, свернулся в клубок ее сын.
— Все хорошо, Сай, все кончилось! — она обняла малыша, лизнула в нос. — Успокойся. Все хорошо.
Прижала к груди, перевела дух. Выпустив из объятий, усадила в пассажирское кресло и пристегнула ремнем безопасности. Мышонок испуганно моргал.
— Мама быстро вернется, — с натугой выдавила Гюрза. — Не бойся, я только кое-что проверю и сразу вернусь…
Уж лучше б не проверяла: «Саранча» расходовала боеприпасы с такой скоростью, что за пару секунд могла опустошить грузовик. Вид пустого контейнера произвел на Гюрзу такое впечатление, что она даже не сразу сообразила, что все кончено. Из транса вывел шорох: сглотнув, селевиния помотала головой и воззрилась на Матушку Мирту. Хозяйка каравана и трое водителей стояли у платформы, глядя на дымящийся пулемет.
Некоторое время никто не нарушал тишины, казавшейся особенно страшной после грохота «Саранчи». Наконец, пожилая серая белка тяжко вздохнула и обратила взгляд на Гюрзу.
— Без остатка? — спросила глухо. Селевиния через силу кивнула.
— Слишком высокая скорострельность, стоит нажать на гашетку и… — она запнулась, когда Матушка Мирта вскинула лапу.
— Ты понимаешь, что мы теперь беззащитны? — белка сузила зрачки. — Отсюда до Егынды-Булака ехать семь-восемь дней. Как ты намерена защищать караван?
Гюрза, встряхнувшись, расправила ушки и гневно встопорщила хвост:
— А что, надо было дать ему кумысу?!
— Надо было сделать вид, что мы согласны, а чуть позже всадить в спину нож! — резко отозвался один из водителей. — Ты, помнится, уверяла, будто много раз водила караваны мимо Жаровни!
— Водила! — огрызнулась Гюрза. — Но керчаки никогда не забирались так глубоко в наши земли. Он же сам сказал, что других поблизости нет! Едем дальше как ехали, все будет хорошо!
Второй водитель презрительно сплюнул на песок.
— Мы-то поедем… А вот на кой нам, теперь, сдалась ты со своим немым выродком?
Гюрза застыла.
— Что ты сказал? — переспросила она недоверчиво. Лапки сами потянулись к боевому хлысту, обернутому вокруг пояса, сдержать порыв удалось лишь страшным усилием воли. Матушка Мирта бросила на водителя недобрый взгляд.
— Джучи, как обычно, распустил язык и сожалеет об этом, — отрезала она сухо. — Довольно. Можешь ехать за нами, конечно. Но выдать тебе обещанные четыре канистры кумыса я не смогу. И не смогу делиться соляркой для тягача. Сама понимаешь, ситуация изменилась.
