Последние слова были обращены к кубьясу, который вместе со слугами подошел к крыльцу. Он так сильно хромал, что казалось, будто у него укорачивается попеременно то правая, то левая нога; при этом он охал и испускал душераздирающие стоны. Подойдя к своему господину, он сложил руки, поклонился до земли, свесил голову и стал жаловаться плаксивым тоном:
— Господину хорошо смеяться, господин может сделать со своим слугой что хочет. Но меня, господского слугу, оскорбили и избили до полусмерти.
И тощее тело кубьяса завертелось, точно коловорот.
Кто же тебя так избил, бедный ягненочек? — рассмеялся Одо.
Метсаский Яанус.
Кто?
Метсаский Яанус. И старый Тамбет, его отец. Меня били, а господина ругали. Ох! Ох!
Лицо молодого рыцаря, до этой минуты не терявшее веселого выражения, внезапно омрачилось.
Что ты мелешь? — спросил он резко. — Они меня ругали? Меня?
Ругали и поносили так, что страшно было слушать. А меня избили. Ох! Ох!
— Ты с ума сошел. За что… да как они посмели?
Гости окружили их и смеялись над кривлявшимся кубьясом.
— Они воры! — вскричал кубьяс. — Настоящие воры и разбойники! Кто знает, сколько добра они уже стащили из замка! А теперь они еще и укрыли у себя в доме беглого раба из деревни, принадлежащей господину, и не хотят его выдать. Сущие разбойники! А когда
других. По его мнению, надо было выкупить Маануса у его господина.
Но старик Тамбет покачал головой:
— О выкупе сейчас с новым владельцем замка уже и говорить нельзя. Задета его гордость, а гордость эту я знаю. С Маанусом мы как-нибудь еще уладили бы дело, но мы рассердили самого господина, а этого он непростит. Плохи дела, очень плохи!
Среди собеседников на некоторое время воцарилось молчание.
Вдруг со двора донеслись сильные удары в ворота. Все трое испуганно переглянулись. Тамбет встал.
— Яанус, ты спрячь Маануса, — сказал он, учащенно дыша, — а я пойду узнаю, что им надо.
Старик поспешил во двор. Яанус повел мальчика в кладовую, откуда вела лестница на чердак, велел ему подняться наверх и хорошенько спрятаться. Мальчик взобрался наверх. В это время на дворе поднялся сильный шум. Яанус, предчувствуя недоброе, поспешил туда и увидел, что двор полон всадников, а отец его лежит на земле, поваленный тяжелым ударом. Сердце юноши закипело страшным гневом, он готов был обрушиться на противника и разнести его в прах.
— Люди, на помощь! — крикнул он своим работникам и, подобно каменной глыбе, катящейся с горы, налетел на всадника, который сбил с ног его отца. Словно железными клещами, схватил он его за руку и за грудь, одним рывком стащил с седла и бросил себе под
