Во всяком случае, так обстояло дело в самом Таире и разорённых войной южных провинциях, где администрация формировалась с нуля, а старых дворян не осталось…
А вот в северных губерниях обстановка была разной. В герцогстве Виттельбах, несмотря на формальный вход в состав империи, за пятьдесят лет не изменилось почти ничего. По сути дела, это было государство в государстве. Если во время войны, Гор не хотел получить нож в спину в результате восстания в тылу и поэтому позволил автономии существовать, то после войны хитрый герцог Майнард не давал Гору даже малейшего повода завернуть потуже гайки. Единственным реальным политически приемлемым рычагом давления оставались поставки маны.
Эрих без приключений добрался до своей цели к концу дня. У ворот поместья его встретили двое здоровяков со стрелковыми посохами в черных плащах и двуголках, ставших модными в последние годы в столице. Эрих уже не первый раз видел эти изуродованные шрамами лица. Личные охранники Майнарда. У него засосало под ложечкой. С этим эскортом он проследовал по аллее, ведущей к роскошной усадьбе, достойной самого императора. Он достал из возка небольшой мешочек. В сопровождении телохранителей он вошел через черный ход и направился к широкой парадной лестнице, ведущей к личным покоям Майнарда. Адлеру как обычно повезло. Он остался сидеть на кухне, хлебая горячий травяной настой от простуды, а Эрих поднимался наверх, непроизвольно напрягая musculus cremaster.[3]
Герцог редко снисходил до общения со своим верным вассалом, исполнявшим для него разные грязные поручения. Только когда надо было обновить гипноблокаду, недававшую Эриху проговориться на допросе, буде он попадет в лапы Тайной Государственной Полиции или молодчиков из Дворянской добродетели. Еще раз в полгода Майнард позволял по кристаллу связи пообщаться Эриху с сыном, отбывавшим наказание на каторге. Но чаще всего атаман видел герцога, когда совершал какую-нибудь провинность. Герцог Виттельбах просто не мог отказать себе в удовольствии лично привести наказание в исполнение.
— Так, так, так. — Краснощекий низкорослый толстячок с короткими светло-русыми волосами и рыжей бородкой пристально посмотрел на Эриха. Одет герцог был просто и по-домашнему. В бежевый камзол, расшитый золотом, короткие бриджи, белые чулки и туфли с золотыми пряжками на которых искрились брильянты.
Голову Эриха внезапно сдавил невидимый раскаленный обруч. От боли на глазах выступили слезы. Он не удержался и опустился на колени. Герцог медленно обошёл вокруг атамана. Телохранители безучастно стояли по сторонам от двери.
