При приземлении Конрада спасло заклинание «падения пера», которое он, несмотря на расход маны постоянно держал наготове. Он уцелел, но ему пришлось потратить почти два дня на то, чтобы прийти в себя, и найти своего дорнье. Благо приземлился он рядом с деревней, где ему смогли оказать хоть какую-то помощь.
В столице он оставил свою пташку в представительстве своего дома на окраине. До улицы Вильгельм-штрассе, где располагалась Главное Рейхсуправление Тайной Государственной полиции, он добрался почти в сумерках. Слева, на улице Принц-Альбрехт-штрассе стоял бывший дворец. Здесь находилась Служба Имперского Аудита.
Но баро просил доставить письмо как можно быстрее в руки рейхсинспектора По и за то золото, что он отвалил, можно было пренебречь отдыхом и поздним временем.
Прорваться к господину имперскому судье получилось не сразу. Несмотря на позднее время, приемная была полна серьёзными господами с откровенным презрением смотревших на Конрада. Хотя он, прямой потомок Данко, и имел титул баронета, по его внешнему виду — старой рабочей одежде, татуировке на лице и презренному загару, а главное запаху — сказать это было невозможно. Но перешептывания и смешки он игнорировал. У него было важное дело и ради него стоило потерпеть. Его вызвали последним.
Вот так получилось, что той ночью, что я лежал в постели с Орели, Конрад проводил время в гораздо менее приятной компании рейхсинспектора.
Жирная, напоминавшая кита туша Аллана По, обтянутая бесформенной черной мантией имперского судьи, располагалась за столом. Как и обещал, Конрад отдал пакет лично в руки и замер ожидая. Вдруг можно будет еще подзаработать, отвезя ответ?
А господин имперский судья, напевая себе под нос «Гномы, гномы-каннибалы…» вскрыл с пренебрежением замызганный грязью после падения пергамент конверта и начал пролистывать мою писанину. Он увлекся, так, что забыл про Конрада, стоявшего перед ним, про время, да и про все на свете. Наконец его превосходительство поднял голову и с некоторым удивлением посмотрел на юношу.
— Ты еще здесь? Как зовут?
— Конрад Валадис.
— Можешь идти. Благодарность найдет тебя.
— У меня просьба есть, баро… Я в тайную полицию вступить хочу.
— Дааа?… — в сомнении потянул рейхсинспектор. — Зачем же это?
— Ну а что я как фермер, в говне копаюсь? Совсем наш дом осел. А в песнях про удаль поется, про странствия, а не про то, как конюшни чистить. Дворянин к тому же. А смотрят как на крепостного.
