– Меня терзали дурные предчувствия, господин.
Хафид кивнул и указал на погрузочные площадки:
– Теперь ты признаешь, что твои опасения были напрасными?
– Да, господин.
– Тогда доверься моему решению, пока я не разъясню свои планы. Я уже стар, и потребности мои скромны. Поскольку моя горячо любимая Лиша покинула меня после стольких счастливых лет, я хочу раздать все свое богатство беднякам этого города, оставив себе ровно столько, чтобы дожить остаток жизни, ни в чем не нуждаясь. Еще я хочу, чтобы ты, помимо распоряжения нашим имуществом, подготовил все необходимые бумаги, позволяющие передать лавки во владение тем, кто ими сейчас управляет. И выдели по пять тысяч золотых талантов каждому управляющему в качестве награды за годы преданной службы. Пусть они заполнят прилавки тем, чем пожелают.
Эразмус принялся было что-то говорить, но Хафид поднял руку, призывая его к молчанию:
– Это поручение претит тебе?
Казначей помотал головой и слабо улыбнулся:
– Нет, господин, я просто не могу понять хода ваших мыслей. Вы говорите как человек, чьи дни сочтены.
– Это так похоже на тебя, Эразмус, беспокоиться обо мне, а не о себе. Неужели тебя не тревожит собственное будущее, когда нашей торговой империи придет конец?
– Мы многие годы были друзьями. Как же я могу думать только о себе?
Хафид обнял старого друга и ответил:
– Не нужно. Я попрошу тебя незамедлительно перевести пятьдесят тысяч золотых талантов на твое имя и умоляю оставаться со мной, пока я не исполню данное давным-давно обещание. Когда же оно будет исполнено, я завещаю этот дворец и склад тебе, ибо тогда буду готов воссоединиться с Лишей.
Старый казначей, не веря ушам своим, смотрел на хозяина:
– Пятьдесят тысяч золотых талантов, дворец, склад… Я не достоин…
Хафид кивнул:
– Твою дружбу я всегда считал самым ценным своим богатством. Мои дары ничтожны по сравнению с твоей безграничной верностью. Ты овладел искусством жить не для себя, а для других, и твоя доброта выделяет тебя среди прочих людей. А сейчас торопись исполнить мои поручения. Время для меня бесценно, а песок в часах моей жизни почти иссяк.
Эразмус отвернулся, скрывая слезы. Дрогнувшим голосом он спросил:
– Какое обещание вам осталось сдержать? Хоть и были мы как братья, не помню, чтобы вы говорили о чем-то подобном.
Сложив руки, Хафид улыбнулся:
– Я встречусь с тобой снова после того, как ты выполнишь мои утренние распоряжения, и открою секрет, которым за тридцать лет не поделился ни с кем, кроме возлюбленной жены.
