Тилли покраснела, и от ее храбрости, как от дождевой капли в пустыне, не осталось и следа. Она с трудом сглотнула, когда Хавьер вернулся обратно к ней и снял сначала свой свитер, а потом рубашку. Отблески огня отсвечивали на его загорелой коже, ярко освещая каждый мускул его идеального тела.
Тилли прикусила нижнюю губу, чувствуя себя абсолютно неподготовленной к происходящему. Что будет, когда Хавьер узнает, что она девственница? Отбрасывая прочь терзавшие ее сомнения, Тилли жадным взглядом скользнула по его телу и заметила лилово-серый шрам, который тянулся от его поясницы вниз, скрываясь под джинсами.
Зная, что Хавьер наблюдает за ней, она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Хавьер смотрел на нее с подозрением, его челюсти были крепко сжаты, и Тилли попыталась сказать что-нибудь, чтобы ослабить возникшее напряжение.
– Надеюсь, мы пробудем здесь всю ночь, – наконец тихо сказала она, возвращаясь к разговору, который они вели до того, как Хавьер обнажил свой торс.
Он повернулся к камину и задул свечи. Теперь комнату освещали лишь языки пламени, пляшущие в камине. Тилли стало не по себе.
– Немного темновато, – запинаясь, сказала она и почувствовала, как учащенно забилось ее сердце. Тилли не могла решить, что послужило этому причиной – то ли полуобнаженный Хавьер, то ли темнота, в которую они погрузились.
– Чтобы увидеть твое прекрасное тело, мне хватит и огня из камина, к тому же так более… – он замялся, и Тилли застыла, не в силах пошевелиться, – романтично?
Неужели этот мужчина думает о таких вещах, как романтика? Если бы в его глазах не горело желание и ее саму не обжигала страсть, Тилли сказала бы «нет». Но сейчас ее ничто не волновало. Тилли не заботило ни затаившееся в темных уголках прошлое, ни остававшееся неизвестным будущее. Осталось только романтическое увлечение, которое ей нужно было для того, чтобы двигаться дальше.
Хавьер задул свечи и посмотрел на Тилли. Он хотел ощутить ее обнаженное тело под собой, сжимать его в своих объятиях и покрывать жаркими поцелуями.
Он заметил, что Тилли немного нервничает, и решил быть с ней очень нежным и высвободить ту страсть, которая сжигала ее изнутри, чтобы показать ей, какая она прекрасная и чувственная. Хавьер не сомневался, что после ухода Джейсона Натали была полна неуверенности в себе, чувство хорошо знакомое ему самому.
Хавьер встал рядом с ней на колени, и его ноги тут же пронзила боль. Ему не хотелось напугать ее еще больше, чтобы она не убежала от него. Только не сейчас, когда он наконец решился на близость с женщиной.
