Я посмотрела на Гремину и подумала, что у нее вот-вот начнется припадок падучей. Колдунья то бледнела, то краснела и, как будто задыхаясь, открывала и закрывала рот, но оттуда не доносилось ни звука.
– А-а-а, Гремина пожаловала! – По проходу решительным шагом шел папенька, который мгновенно оценил обстановку и постарался разрядить ее. – Здравствуй-здравствуй, старая знакомая! – Батюшка ухватил темную под локоток и повел к соседнему ряду.
Матушка, прищурившись, смотрела им вслед, а я потрясенно поняла, что родительница приревновала своего мужа. Батюшка усадил Гремину в первый ряд, находящийся справа от нас, поцеловал ей руку и направился к нам. Оглядев свою жену и ее сестер, он шепотом произнес:
– Напомню, дорогие мои, что мы все-таки находимся в храме. К тому же нам уже не двадцать лет, поэтому советую воздержаться от ехидства.
– Это ты темной скажи, – прошипела в ответ маменька.
Папенька с раздражением огляделся по сторонам и что-то сказал ей на ухо. Матушка, поразмыслив, кивнула ему.
– Ну вот, – наклонилась ко мне Лиссандра. – И эти люди еще упрекали нас в несдержанности! А мы виноваты лишь в том, что являемся их дочерьми.
Я выразительно посмотрела на сестрицу, но сказать ничего не успела – раздался мелодичный перезвон серебряных колокольчиков и в храм вошли жрецы Старших богов – мужчина и женщина, как и положено. Вот заиграла торжественная мелодия, и в зал с каменным лицом вошел Гронан. Темный магистр был облачен в гатору вишневого цвета и черные брюки с золотой оторочкой. Быстрым уверенным шагом он прошел к алтарю и, не глядя по сторонам, поднялся на возвышение. Еще мгновение, и храм наполнился звуками чудесной, легкой и плавной музыки. Так летом свежий ветерок пробегает по верхушкам трав на лугу, играя с ними.
Из воронки портала в окружении иллюзорных лепестков ярко-красных розарусов появилась Этель в темно-бордовом атласном платье, подчеркивающем ее пышные формы. В светлых распущенных волосах кузины виднелись яркие звездочки полевых гвоздик. И сама старшая сестрица казалась прекрасным диким цветком.
Лисса толкнула меня локтем в бок и молча указала на ир Бракса. Я посмотрела на мужчину и едва не хихикнула – он стоял с открытым ртом. Грозный и невозмутимый темный магистр неотрывно глядел на Этель, и в его взгляде светилось немое обожание.
– Влюбился некромант, – прокомментировала рыжая.
– Н-да… Этель удалось приручить своего зверя, – со вздохом подытожила я.
Лиссандра бросила на меня озадаченный взгляд, а затем с досадой шепнула:
