Киран вынул свой огромный меч из ножен за спиной и воткнул в песок, и сел рядом.
— Полагаю, положение у нас не самое лицеприятное? — спросил он у Салидина, тот продолжал глупо улыбаться, но Киран чувствовал за этой легкомысленной улыбкой, как обычно скрывается нечто глубокое.
— Когда мы встретились с тобой в Аиэшфере, ты ведь догадался, что я пришел откуда-то далеко…
— Да. По-твоему лицу было видно тогда, что ты забрался в Аиэшфер глубже, чем все остальные. Намного глубже, чем кто-либо… ты пришел практически из центра Аиэшфера…
— Эа вырастила меня в развалинах дворца Китарис империи Арушумари, слышал о таком?
— Нет, карты Аиэшфера обрываются на долине Фемирины, а что там дальше… никто и никогда не возвращался оттуда, чтобы рассказать и уж тем более составить карты. Никто кроме тебя, полагаю… и не знает…
— И я не знаю, кое-кто подсказал, что оказывается Аэшфер простирается куда глубже, чем я предполагал. Мне казалось, что Китарис находится в самом сердце Аиэшфера, в самой глубине кровавой пустыни… но оказалось, что я ошибался. Китарис стоял на самой ближней границе к долине Фемирины, на севере разрушенной империи Арушумари… а нам предстоит отправиться еще дальше и я не уверен в том, что можно будет вернуться обратно, уж слишком невероятной кажется эта затея.
Киран ухмыльнулся. Он понимал, почему переживает Салидин. Он не хотел обрекать друга на верную гибель. Ведь однажды им удалось выбраться из Аиэшфера, и возвращаться туда вновь было бы верхом безрассудства. Но Киран также и осознавал, и знал, как сильно Салидин жаждет вновь увидеть Эа.
— Если ты пытаешься меня отговорить…? Даже и не надейся. Я все равно отправлюсь вместе с тобой.
— Знаешь, Киран, ты напоминаешь мне одного старого друга, которого я очень любил и он был мне верен также, как и ты…
— Разве не я твой самый старый друг!? Или же все-таки Хисаши лучше?!
Салидин рассмеялся, и впервые за долгое время Кирану показалось, что его печаль, наконец, отступила.
— Нет, нет, конечно же ты… я говорил о своей прошлой жизни, о прошлой жизни своей души. Вы были похожи с моим другом, он тоже был моим врагом в начале, но встретив меня, он изменился и даже сбросил шерсть… он был также горд и задирист, как ты…
Киран удивленно посмотрел на Короля.
— Шерсть?! Ты издеваешься?
Салидин залился звонким смехом, а Киран был смущен.
— Нет! Он, правда, был огромным косматым львом, когда мы встретились! Его звали Энкиду… он был моим товарищем до самой смерти, мы были друг другу ближе, чем кто-либо.
