Катя догадалась во сне, что я отдаляюсь, и тут же открыла глаза.
— О чем думаешь? — спросила подозрительно.
Теплый, родной комочек под боком.
— Сашенька, что–нибудь болит?
— Мне надо позвонить.
— По телефону?
— Нет, по спутниковой связи.
— Сашенька, но у нас же нет телефона.
— В деревне должен быть.
После завтрака — яичница с консервированной ветчиной, горячие оладьи, чай — отправились в деревню. Долго шли кукурузным полем, перебрались через речушку по шатким мосткам, и я ничуть не запыхался, хотя голова — от солнца, от яркого воздуха — налилась тугим гулким шумом, похожим на гудение осиного роя. Я пожаловался Кате. В ответ она глубокомысленно заметила:
— Вот не надо было вчера отлынивать от супружеских обязанностей.
— Я разве отлынивал?
— Получается, мне одной это нужно. Даже обидно. Так ты никогда не вылечишься.
— Ты уверена, что это поможет?
— У любого врача спроси. Человек здоров, пока любит. Чего ты прикидываешься, ты и сам это знаешь.
— Но ведь больно, Кать!
Хитро блеснули карие очи.
— Ну и что же, что больно. Ради выздоровления можно чуточку потерпеть.
Так меня завела, чуть не утащил ее с тропки в кукурузные заросли, но побоялся опозориться.
Деревня Назимиха за годы счастливых преобразований мало изменилась, хотя некоторые дома, конечно, еще больше сгорбились и покосились, да и на всей улочке (асфальтовой!) лежал явственный отпечаток уныния.
В правлении — низкой каменной коробке со скошенной крышей — три комнаты были заперты, а в четвертой сидел за столом средних лет мужчина вполне конторского вида, даже в нарукавниках, но с физиономией совершенно изжеванной. На столе — телефонный аппарат. Я поздоровался и сказал, что хотел бы позвонить в Москву, если это возможно. Мужчина окинул нас плохо сфокусированным взглядом.
— Так вы не из Щелкова? Не из рыбхоза?
Я ответил, что мы из садово–огородного кооператива «Штамп». Это мужчине почему–то не понравилось.
— Здесь, между прочим, учреждение, не проходной двор.
Катя выдвинулась вперед, игриво спросила:
— Какое же учреждение, если не секрет?
Мужчина, разглядев ее как следует, для чего ему понадобилось вместе со стулом отъехать к стене, подобрел:
— Секретов не держим. Акционерное общество «Подмосковный карп», милости просим.
— Рыбкой торгуете? — прощебетала Катя.
— За валюту, как ни странно, — в тон отозвался мужичок и вдруг захихикал: — Присаживайтесь, девушка, в ногах правды нет.
— Откуда же у вас рыба? — искренне удивился я. — Ее тут отродясь не было. Никаких водоемов нет поблизости.
