— Я не рыпаюсь. Вам нужна квартира? Пожалуйста.
Гость щелкнул зажигалкой и поднес ее к моим губам.
— Нет, Саня. Квартира была вчера. С тех пор ты еще больше провинился. Я бы сказал, ты даже обнаглел.
— Что же вы хотите теперь?
— Квартира само собой. Плюс сто тысяч долларов. Это по–божески, Саня. Если прикинуть, что ты теряешь, это вообще ерунда.
— Но у меня нет таких денег.
Гость сделал вид, что не расслышал. Его напарник подошел к Кешиной кровати, потому что тот как–то странно затрепыхался и ручонками зашарил по одеялу, а потом даже попытался сесть. Мужчина наклонился и заботливо, умело сдавил ему глотку. Кеша хлюпнул носом и затих.
— Сто тысяч — еще не все, — сказал бритоголовый. — Придется дать подписку.
— Какую подписку?
Бритоголовый усмехнулся совсем уже по–приятельски:
— Обязательство. Поработаешь на фирму, песик. Но это не моя мысль. Это начальство придумало. Я‑то предлагал нулевой вариант. Уж больно ты неугомонный. К сожалению, не мне решать.
— Согласен на все, — сказал я.
— Не спеши. Двое суток у тебя есть на размышление. Двое суток тебе хватит?
— Вполне. Да я и сейчас…
— Пытаешься химичить, понимаю, — подвинулся ближе со стулом, и у меня появилось мерзкое ощущение, что его мокрые, будто запотевшие глазки приклеились к моей коже. — Что–то забыл, гаражик- то у бати на Стромынке? Или где?
— Тебя хоть звать–то как, супермен? — спросил я.
— Вряд ли тебе понадобится мое имя, песик.
— И то верно.
— Сигареты оставить?
— Спасибо, у меня есть.
— Послезавтра приду с бумагами. Жди.
— Идет. Но чтобы достать сто тысяч, мне же сначала надо выйти отсюда.
— Это детали. Это мы уладим.
Уходя, он дружески ущипнул меня за бок. Напарник потянулся за ним. Только тут я почувствовал, какая тяжелая плита лежит на груди, попытался ее сдвинуть, но задохнулся. Череп гудел набатом. Я погасил лампу. Словно из ваты услышал голос подполковника:
— Крепко скрутили, да?
— Ты не спал?
— Сначала спал, потом проснулся. Что думаешь делать?
— Еще не знаю.
Тут я слукавил. Давно знал, что выход только один. Побаивался этого знания. Не готов был, не настроен. Силенок было мало в запасе. Не хватало еще какого–то маленького толчка. Приговор надо мной был произнесен, я сам его подписал, но, как всякий малодушный человек, продолжал надеяться, что появится некто посторонний, могучий и справедливый, и отменит казнь.
— Им нельзя поддаваться, — пробурчал Артамонов. — Палец сунешь, отхватят руку.
— Тоже верно.
— Мразь поганая! Повыползала из щелей. Я тебе помогу. Дам один телефончик на всякий случай.
