— Хорошо! — вдруг изрек он, сердито взглянув на часы. — Оставьте мне эту чертову бумагу. Я просмотрю ее еще сегодня. Зайдите снова часов в семь вечера.
Пол, сдержанно поблагодарив, передал ему документ и спокойно вышел из комнаты. Очутившись на улице, он жадно вдохнул свежий утренний воздух. Если бы ему удалось принудить к действию этого человека в парламенте, в самом сердце правительства, весь клубок, несомненно, был бы распутан. Торопясь в «Бонанзу», он надеялся, что произвел некоторое впечатление на Берли.
День тянулся томительно долго. Понимая, сколь важные процессы происходят сейчас в мозгу Берли, Пол то и дело нетерпеливо посматривал на часы. Управляющий Херрис уже много раз подходил и наблюдал за ним, словно хотел подловить Пола и обвинить в безделье. Но вот наконец настал желанный час. Перед самым закрытием магазина Пол прошел в туалет и, чтобы освежиться, окунул голову в холодную воду.
В четверть восьмого он был в «Королевском отеле», где, после недолгого ожидания, его провели наверх.
На этот раз Берли уже не светился приветливостью. Депутат от Уортли стоял спиной к камину, его чемодан был упакован и закрыт, тяжелое дорожное пальто небрежно брошено на стол. Он едва кивнул в знак приветствия и долго внимательно и недружелюбно смотрел на молодого человека. Наконец заговорил:
— Я просмотрел ваши бумаги… очень внимательно. Читал в машине по дороге в деревню. Потом перечитал, когда вернулся. Надо признать, вы их неглупо составили. Но в любом деле имеются две стороны. Вы же изложили только одну.
— Правда здесь на одной стороне, — живо возразил Пол.
Берли нахмурился и покачал головой.
— У нас подобные истории исключены. Возможно, в какой-нибудь отсталой стране… но не в Англии. Разве у нас не лучшая в мире юстиция? В этом отношении, как и во всех других, мы стоим на первом месте. Да и что может быть беспристрастнее суда присяжных? Бог ты мой? У нас он существует уже семь веков!
— Это аргумент скорее против, чем за, — тихим голосом возразил Пол. — Я много думал об этом, сэр, что вполне понятно в моих обстоятельствах. Но разве в число присяжных не могут попасть глупые, невежественные, предубежденные люди, не разбирающиеся в технике судопроизводства, не имеющие представления о психологии, бездумно принимающие на веру свидетельские показания, легко поддающиеся выспренней риторике умного прокурора?
— Господи ты боже мой! — воскликнул Берли. — Уж не собираетесь ли вы облить помоями самого министра юстиции?
