Но они почему-то хранили молчание, когда Гароди принял ислам и стал выступать с яростными антисемитскими заявлениями и статьями. В 1995 году он выпустил книгу «Les Mythes fondateurs de la politique israelienne» («Основополагающие мифы израильских политиков»), где поставил под сомнение факт Холокоста – тотального уничтожения евреев нацистами во Второй Мировой войне. «Нацистский Холокост, – писал Гароди, – это миф, ставший догмой, которая оправдывает политику Израиля и США на Ближнем Востоке и во всём мире». Во Франции разгорелся скандал. Суд оштрафовал Гароди на 120 тысяч франков. Он получил огромную поддержку из арабских и мусульманских стран, а супруга президента Объединённых Арабских Эмиратов с лихвой компенсировала Гароди этот штраф, подарив ему 300 тысяч франков.
Тем не менее, тот оспорил решение французского суда в Европейском суде по правам человека. Но поддержки там не нашёл. Суд подтвердил, что книга идёт вразрез с Европейской конвенцией о защите прав человека и нарушает ту её статью, которая предназначена, чтобы «помешать тоталитарным группам эксплуатировать в своих интересах принципы, сформулированные в Конвенции».
Вот когда должна бы развернуться у нас критика Гароди, родившегося 17 июля 1913 года. Но нет. В посткоммунистической России появилось только его одобрение. Газета «Завтра» напечатала весьма сочувственное интервью с ним.
Впрочем, я не убеждён, что его критиковали бы за такие вещи прежде – в советской России. Отрицание Холокоста – это вам не реализм без берегов. СССР всегда был союзником арабских и мусульманских стран. Поэтому если б не одобрили, как в 1998 году «Завтра», то промолчали бы непременно.
Умер Гароди 13 июня 2012 года.
* * *
О Борисе Андреевиче Лавренёве, родившемся 17 июля 1891 года, могу сказать, что в юности больше всего мне нравилась его небольшая повесть «Комендант Пушкин». Пьесу «Разлом» посмотрел по телевизору в восьмом, кажется, классе. И она мне не понравилась.
Наоборот: мне понравился фильм «Сорок первый» с Изольдой Извицкой и Олегом Стриженовым в главных ролях. Я учился тогда в 10 классе, прогуливал уроки: часто ходил вместо школы в кино. Пошёл в библиотеку, взял повесть «Сорок первый». Прочитал, и она на фоне фильма показалась мне блёклой.
И уж совершенно не понравились мне пьесы «За тех, кто в море» и «Голос Америки». Я слушал их по радио в пятом или в шестом классе. И почувствовал фальшь. Особенно в «Голосе Америки». Патетически-обличительная, с какими-то неестественными монологами героев и с дешёвой театральностью монологов. Так я, конечно, тогда не думал, но ощущал именно так.
