Дело в том, что Чапчахов некогда был заведующим отделом ростовского журнала «Дон», а Лавлинский работал у него литсотрудником. А потом Лавлинского взяли в Москву инструктором секции печати отдела пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ, через некоторое время он стал членом редакционной коллегии Госкомпечати РСФСР, но познакомился я уже с ним – инструктором отдела культуры ЦК КПСС.
Он выступал у нас в газете довольно часто. Пока, как он мне сказал, ему не посоветовали в ЦК поумерить прыть. Между прочим, предлагал мне место члена редколлегии Госкомпечати РСФСР, которое когда-то занимал сам. Но я, начинавший свою трудовую деятельность с работы в Госкино СССР, снова вставать на ступени бюрократической карьерной лестницы не захотел.
В ЦК он курировал журнал «Дружба народов». Поэтому, когда в 1970 году освободилось место первого зама главного редактора, он его занял. Главный – Баруздин с ним сработался. Но через 7 лет был создан новый журнал «Литературное обозрение», куда Лавлинского назначили главным. На этом посту он проработал двадцать лет (1977–1997).
Он написал несколько критических книг, которые память о себе не оставили. Совершенно неожиданно стал выступать как поэт. Печатал не только стихи, но большие поэмы. Увы. Пытался выбрать из его книг «Ключ», «Струги», «Домик над обрывом», «Знак Козерога» какие-нибудь характеризующие его стихи. И не смог. Выразить себя в поэзии ему не удалось.
Умер Леонард Илларионович настолько незаметно, что Интернет зафиксировал только год его смерти – 2005.
* * *
С Сергеем Григорьевичем Козловым мы впервые встретились в кабинете поэта Евгения Храмова, который работал тогда литконсультантом «Юности». «Юность» находилась на пятом этаже дома № 30 на Цветном бульваре, откуда она потом уедет, уступив этот пятый этаж «Литературной газете», куда я через десять лет приду работать.
А тогда в 1957-м Храмов нас вызвал, потому что ему понравились наши стихи, которые мы оба послали по почте. После дружелюбного разговора мы с Козловым зашли в магазин, купили бутылку коньяка, закуски и отправились к нему домой в огромную – метров 30 – комнату в общей квартире дома недалеко от Театра Юного Зрителя.
До сих пор помню начало стихотворения Козлова, которое он прочитал мне тогда:
Знают коровы рыжие
И воробей в саду,
Что те, кто зимою выживут,
Весною не пропадут.
И конец:
Но даже и листья красные
Не знают, как и колосья,
Что лучше любить напрасно,
Чем не любить вовсе.
Долго не расставались: читали друг другу стихи, болтали и распростились друзьями, пообещавшими друг другу встретиться в понедельник в Центральном доме культуры железнодорожников, куда нас обоих направил Храмов, позвонив Григорию Михайловичу Левину – поэту, который в этом клубе вёл литературное объединение «Магистраль».
