Тем не менее Мария фон Дёнхоф имела отличный социальный престиж. В ее салоне бывали такие национальные звезды, как Рихард и Козима Вагнер или художник Франц Ленбах, и она поддерживала хорошие связи с династиями Германии, Англии и Италии. Жена Герберта Бисмарка однажды заметила, что у нее всегда было впечатление, будто Бюлов «стал европейцем только благодаря жене».
В 1888 г. Бюлов получил назначение на первый, хотя и второстепенный, самостоятельный пост, став послом в Румынии. За пять лет жизни в Бухаресте он расположил к себе румынского монарха Кароля I, родственника Гогенцоллернов, и добился заключения германо-румынского торгового договора.
Во время «ссылки» в Румынию Бюлов занимался двумя вещами. Во-первых, он запоем поглощал исторические и политические труды, а также произведения классической литературы. Это сформировало понимание им национализма и государства силы. Бюлов стал убежденным сторонником националистических идей берлинского историка Генриха фон Трейчке и новых расовых теорий Юлиуса Лангбена. Он считал сущностью государства власть, а его участью — борьбу за существование. Внутриполитические проблемы, внутренняя политика вообще должны были, по его мнению, подчиняться примату внешней политики, которая обязана следовать принципам политики с позиции силы и социально-дарвинистским теориям.
Другим результатом ненасытного чтения Бюлова стали его образованность и отточенность литературного стиля. Его письма, беседы и речи были нашпигованы цитатами из книг известных и знаменитых людей. Он усердно собирал шутки и остроты и распределял их по темам в записных книжках, чтобы при случае щегольнуть метким замечанием.
Второе занятие Бюлова в Румынии состояло в хлопотах поскорее покинуть этот задворок Европы. С этой целью он налаживал полезные контакты и личные связи в высших кругах империи. Самым удачным в этом смысле стало его сближение с Филиппом цу Ойленбургом.
Князь Ойленбург, прусский консерватор и с 1894 по 1902 г. посол в Австрии, был личным другом и ближайшим политическим консультантом Вильгельма. Он оберегал кайзера от его собственных глупостей, которые могли привести к катастрофе. Прежде всего Ойленбург прилагал все силы, дабы никто не мог использовать Вильгельма в прогрессивных или реформистских целях.
Бюлов знал Ойленбурга с 1880 г., но только после вступления на престол Вильгельма II попытался сблизиться с ним. Его письма Ойленбургу были образцом психологической чуткости. В начале 1893 г. они стали закадычными друзьями.
