– Это нервный кашель. Я направлю вас к невропатологу.
Невропатолог согласился с диагнозом лора и прописал успокоительное.
Конрад делал всё, что требовала мать. Пил противные капли, тепло одевался и слушал на ночь успокаивающие мелодии, но кашель не проходил. Иногда матери казалось, что Конрад получает от него удовольствие, и тогда она требовала немедленно прекратить. Конрад на несколько минут замолкал, а потом всё начиналось сначала.
Конрад опять попытался подумать о Наде. Нет, он не хочет, чтобы она увидела его, такого неуклюжего и нескладного. Он встал у зеркала и стал сгибать руки в локте, как бы качая бицепсы. Кожа свисала складками. Мать запрещала Конраду заниматься спортом из страха, что он по неосторожности нанесёт себе травму, и добыла справку для школы, что он «по физиологическим и психологическим причинам» не может посещать уроки физкультуры и труда.
Шум пылесоса стих. Конрад повернулся к стене и заулыбался, прокручивая в голове разговор с Надей, особенно её слова о том, что у него красивый голос. Больше всего на свете он хотел бы сейчас ещё раз прослушать автоответчик, но не мог, потому что в соседней комнате возилась мать. Надя, Надя, какая ты, Надя? Мысли о Наде возбуждали в Конраде приятные чувства, и он фантазировал, какой могла бы быть девушка с таким нежным голосом. Ему не терпелось попасть на работу, чтобы повнимательнее рассмотреть её профиль в Фейсбуке. Если повезёт, там будет фотография. Скорее бы настало завтра!
1
– Носки и кальсоны я ему сама покупаю, а для брюк и пиджаков нужна примерка. Здесь без примерки никак не обойтись…
– Да, что верно, то верно, – соглашается хозяин магазина, сморщенный старичок в щегольском бордовом костюме в коричневую клеточку. – Очень хорошие брюки вы сейчас держите, стопроцентная шерсть, тёплые, как раз то, что надо на зиму. Возьмите, не пожалеете.
– А какой это размер?
– Минуточку… – Старичок подходит, надевает очки и всматривается в размерную таблицу. – Эти брюки – это ещё старый гэдээровский запас. Сейчас таких уже не производят, сейчас в шерсть всегда поролон или этот… нейлон кладут. А он разве греет? Он не греет совсем. А когда холодно, люди болеют чаще. Вот и вся логика.
В маленьком магазинчике мужской одежды на Пренцлауэрштрассе, 46 всё было точно так же, как и много лет назад, когда Моника Фольксманн приходила сюда выбирать одежду теперь уже покойному мужу. То ли от того, что магазин находился в полуподвале и освещение было слабым, то ли от преобладающего в товаре серого цвета торговый зал казался ещё темнее, а воздух был пропитан пылью и средством от моли. Из-за пыли было плохо видно и тяжело дышать.
