, продолжал Рыбин, зажёгся свет»
[141] (выделено мной. — Р. Г.).
Если это верно, то к этому времени инсульта ещё не было. Это же не фокусы Воланда, свет сам по себе не зажигается. Сталин проснулся, прошёл несколько шагов и, прежде чем хватил апоплексический удар, включил свет.
«Все вздохнули с облегчением. Ждали звонка. Сталин не обедал, не смотрел почту, документы. Всё это было необычно, странно. Но шло время, рассказывал Рыбин, а вызова не было. Наступило 20 часов, затем 21, 22 часа — в помещениях Сталина полная тишина. Беспокойство достигло крайней точки. Среди помощников и охраны начались споры: нужно идти в комнаты, зрели дурные предчувствия. Дежурные сотрудники М. Старостин, В. Туков, подавальщица М. Бутусова стали решать, кому идти. В 23 часа пошёл Старостин, взяв почту как предлог, если “Хозяин” будет недоволен нарушением установившегося порядка.
Старостин прошёл несколько комнат, зажигая по пути свет, и, включив освещение в малой столовой, отпрянул, увидев на полу лежащего Сталина в пижамных брюках и нижней рубашке» [142] (выделено мной. — Р. Г.).
Хрущёв написал, что первым обнаружила Сталина лежащим на полу Бутусова, которую послали на разведку. Она позвала охранников, которые подняли Сталина и положили его на кушетку. Несовпадений много.
А история со светом? Волкогонов писал, что в кабинете Сталина был включён свет. Неужели, включив свет в кабинете, Сталин не включил свет в столовой и продолжил движение в темноте? Ссылаясь на Рыбина, Волкогонов пишет, что в столовой было темно и освещение включил Старостин.
«Он едва поднял руку, позвав к себе Старостина, но сказать ничего не смог. В глазах были ужас, страх и мольба. На полу лежала “Правда”, на столе открытая бутылка боржоми. Видимо, здесь Сталин лежал уже давно, так как свет в столовой не был включён (выделено мной. — Р. Г.). Прибежала на вызов Старостина потрясённая челядь. Сталина перенесли на диван. Несколько раз он пытался что-то произнести, но раздавались лишь какие-то неясные звуки. Кровоизлияние в мозг парализовало не только речь, но затем и сознание»[143].
Рыбин иначе описывает этот день. Он сделал приписку, что это коллективные поправки Лозгачёва, Тукова, Старостина и Рыбина к книге Волкогонова:
«В 18 часов <…> зажёгся свет в малой столовой (выделено мной. — Р. Г.). Старостин, Туков, Лозгачев облегчённо вздохнули. Сейчас вызовет. Но вызова не последовало. Примерно в 23 часа пришла почта на имя Сталина из ЦК ВКП(б). По положению и инструкции обязан заходить к Сталину комендант дачи или его помощник. Дежурили в приёмной у Сталина телохранитель Михаил Гаврилович Старостин, Туков и помощник коменданта дачи Петр Васильевич Лозгачев. Он первый зашёл с почтой к Сталину в малую столовую. Обнаружив Сталина лежащим на ковре у стола, быстро позвал Старостина, Тукова, Матрену Бутузову. Сталин, видимо, уже лежал без сознания с 18.30–19 часов. Это было видно по его физиологическим признакам. Все четверо перенесли Сталина в большой зал заседаний и положили на диван»
