По выходе на свободу и знакомству с газетами февральско-мартовского периода 1953 года я увидел, что вся «экспертиза» была посвящена бюллетеням о болезни Сталина и врачам, подписавшим их. Оказалось, что аналогичные «экспертизы» давали заключенные профессора М. С. Вовси, Э. М. Гельштейн, а может быть, и другие сопроцессники, и оба дали совпадающие с моей характеристики врачебному профессионализму лечивших Сталина профессоров».
Рапопорт высказал предположение, которое мы не можем подтвердить или опровергнуть: соратники Сталина, обдумывая последующие шаги, хотели у него выяснить, может ли больной выздороветь. Лефортовская «экспертиза» их успокоила, смерть стала доказанной, и пришло время делить портфели. Но он же и подтвердил никем не оспариваемое заключение: врачи, вызванные к Сталину, не были практиками высшей квалификации, а те, которые дважды после предыдущих инсультов «вытаскивали» вождя из лап смерти, томились в Лефортовской тюрьме.
Психотерапевтический диагноз, поставленный Рапопортом, совпадает с аналогичным диагнозом Мясникова, однако в его рассказе появилось подтверждение, автор сказал бы: «самоубийства», совершённого Сталиным — через недоверие лечащим врачам и их последующий арест:
«Личным врачом Сталина был профессор В. Н. Виноградов, отличный клиницист с большим опытом. Сталин страдал в последние годы гипертонической болезнью и мозговым артериосклерозом. У него возникали периодические расстройства мозгового кровообращения, следствием которых явились обнаруженные при патологоанатомическом вскрытии (умер он от обширного кровоизлияния в мозг) множественные мелкие полости (кисты) в ткани мозга, особенно в лобных долях, образовавшиеся после мелких очагов размягчения ткани мозга в результате гипертонии и артериосклероза. Эти изменения (особенно локализация их в лобных долях мозга, ответственных за сложные формы поведения человека) и вызванные ими нарушения в психической сфере наслоились на конституциональный, свойственный Сталину, деспотический фон, усилили его. «Портящийся характер», замечаемый членами семьи и близкими и доставляющий им много неприятностей, нередко является первым проявлением начинающегося артериосклероза мозга. Можно представить, какие дополнения внёс этот склероз в естественную натуру деспота и тирана.
В свой последний врачебный визит к Сталину в начале 1952 года В. Н. Виноградов обнаружил у него резкое ухудшение в состоянии здоровья и сделал запись в истории болезни о необходимости для него строгого медицинского режима с полным уходом от всякой деятельности. Когда Берия сообщил ему о заключении профессора В. Н. Виноградова, Сталин пришел в бешеную ярость. <…>
