Падерин вышел из административного корпуса с испорченным настроением. Было очевидно, что Павлов к потере ганлина не имел никакого отношения. Ведь сегодня утром он крайне удивился от одного лишь факта, что флейта находится в этом городе. Но его частые посещения кладбища с бутылками явно не спроста. Если эта вода пахнет так же дурно, как и та жидкость, которой сатанист облил Бориса в лесной яме, то её чудодейственные свойства он успел испытать на себе. Ведь те самые карлики с рожками и когтями, что пытались напасть на Падерина ночью, сгорали сами по себе, а остальная нечисть боялась даже приблизиться к пленнику. Теперь он не сомневался — их отпугивала разлитая вода.
Центральная аллея по-прежнему пустовала. Ни бомжей, ни посетителей. Борис прошёлся до конца кладбища и обратно, раздумывая над тем, как найти флейту. Просто так отказываться от этого заказа было уже обидно. Слишком много народу желало заполучить её любой ценой, даже если придётся пойти на убийство. Падерин помнил, как жестоко расправились таинственные бандиты со священником и его женой в Елмонской церкви. Да и Гелеонт вдруг согласился на все его условия, лишь бы ганлин оказался у него.
Из-за спины раздался собачий лай, и несколько псин у поворота на другую аллею стали огрызаться друг на друга. Еще не хватало, чтобы животные были причастны к исчезновению флейты! Хотя такое вполне возможно, ведь ганлин был костью — любимым лакомством бродячих псов. Если звери нашли мощи Святого Реазарха, то рассчитывать на возвращение ценности уже не стоило. Между тем собаки, погавкав, разбежались в разные стороны. Две псины ринулись к воротам на улицу, а одна, чёрненькая, побежала вглубь кладбища. Причём из пасти у неё что-то торчало. Видимо, животина отбила у сородичей добычу и гордо несла её в укромное место. Борис машинально двинулся за ней. Ну мало ли, вдруг собаченция нашла точно так же флейту и по традиции закопала её до лучших времен.
Собака не обращала на своего преследователя ровным счётом никакого внимания. Она периодически останавливалась, принюхиваясь к оградам ближайших могил и к столбам, которых тут было на каждом углу. Но движение не меняла — уверенно направлялась в сторону тех самых склепов, у которых, видимо, и располагался в своё время чудодейственный фонтан. Падерин шёл за ней и всё пытался придумать, каким бы образом заставить животное вернуть флейту. Если, конечно, она досталась именно псине. Вот бы понимать звериный язык, мечтательно заметил про себя Борис, но быстро признал, что вся эта затея с собаками провальна.
