Вайс, озабоченный, пришел к Фире в палату:
– Коллега, произошла врачебная ошибка. Вашу яйцеклетку пересадили другой женщине. Она не прижилась. Вам же имплантировали чужой эмбрион, поэтому у вас такой тяжелый токсикоз. По закону мы должны сказать той паре, что вы вынашиваете их ребенка. Он останется с вами, если только они сделают официальный отказ. Если нет, сразу после рождения младенца у вас заберут.
– Это немыслимо! – Фиру охватил ужас. – Дикость какая-то!
– Мне очень жаль, но таков закон, – отвел глаза профессор. – Если вас это утешит, виновники понесут наказание.
Профессор связался с супружеской парой, чья оплодотворенная яйцеклетка была подсажена Фире. Отказа от ребенка они, конечно, не дали, а через два дня прилетели в госпиталь и зашли к Фире в палату.
Будущий отец ребенка, миллионер, оказался очень красивым высоким мулатом. Фира подумала, что у малыша будет темная кожа. Мать – белокожая, голубоглазая, веселая женщина, ровесница мужу. Они были более чем на десять лет старше Фиры – около сорока пяти. Как врач, она понимала, что это был их последний шанс заиметь ребенка.
– Пит Криг, – представился красавец мулат. – Это моя жена Ревекка.
В это время их мальчик (чей?) больно толкнул ее в подреберье, как бы приветствуя своих маму и папу. Настоящих.
– Мы очень сожалеем об ошибке, но от сына не откажемся.
– А как же я? – глаза Фиры наполнились слезами. – Это же и мой ребенок.
– Мы выплатим вам компенсацию. Вы станете очень богатой женщиной.
Больше Фира ничего не слышала. «Господи, ну сколько же можно! Я отшибла уже не только лапки».
Супруги попрощались и пошли к дверям.
На пороге Пит Криг обернулся:
– Завтра мы придем вместе с адвокатом. Здоровья вам и благополучия!
И они ушли, лишив Фиру последней надежды стать матерью.
А следующим утром… Боже, лучше бы Фира не проснулась! Утром ей принесли свежий номер «Нью-Йорк таймс» и еще несколько газет. И везде на первых полосах – сенсационные фотографии Крига и его жены, кричащие заголовки: «Врачебная ошибка ценой в миллион долларов!», «Русская женщина-врач вынашивает американского ребенка!». Все залихватски, чисто по-американски.
В жизни Фиры было много скандалов, но этот обещал стать международным, в центре которого находилась беззащитная еврейская женщина…
Виктор примчался к ней. Сказать, что он был расстроен и огорчен, – значит ничего не сказать. Он был раздавлен.
– Кому это нужно? Что делать? – Виктор едва не заламывал руки, как истерическая барышня. – Придется отдать ребенка родителям.
