В этот вечер Валера вернулся домой в десять вечера. Он работал почти без выходных, чтобы выплатить банку деньги, взятые им на лечение Светланы. Он очень уставал, но был счастлив, потому что именно теперь понял, что жив и что несет ответственность за эту прекрасную девушку, которая досталась ему в жены.
Валера положил ключи и ждал Свету, которая всегда встречала его у порога, однако легких шагов жены не услышал, но услышал другое – мягкое щебетание супруги:
– Спи, Уличка, девочка моя, спи, моя девочка!
Валера прислушался – девичий голосок жалобно произнес:
– А ты теперь моя новая мама?
Мужчина распахнул дверь и увидел двух самых дорогих для себя женщин…
Валя открыла глаза от грохота – молодой израильтянин, распахнув ногой дверь, крикнул:
– Вставай, корова! Пойдешь со мной!
– Она моя жена, – тут же вскочил Иван.
– Иди работать, ублюдок! Там товар привезли, – парень заорал на мужчину.
Валя покорно встала и пошла, еще раз напоследок взглянув на любимого.
Ее привели в какой-то шикарный дом.
– Шалом! – сказал израильтянин невысокому полному мужчине. – Это твой хозяин, – парень теперь обратился к Валентине.
– Проходи, красавица! – Мужчина, приторно-сладко улыбаясь, протянул к женщине руки.
Валя обернулась в поисках поддержки у парня, который привез ее, но он будто испарился. Она попятилась, но толстячок успел поймать ее за руку. Его ладони были горячие и потные, и Валентине сразу захотелось вымыть руки. Она брезгливо дернулась, мужчина чуть оскалился, но потом сказал:
– Идем, я покажу твою комнату.
– А что, я одна буду работать у вас? – Она задала вполне закономерный вопрос, так как ни одного человека, кроме так называемого хозяина, на территории не было.
– Нет, что ты, – мужчина снова схватил Валю за руку. – Дом большой, так что работников много. Просто сегодня пятница, и все уже уехали. Но вообще с тобой будет еще кухарка Анат, только она по-русски не говорит, лишь иврит, и Сэм, негр, говорит по-английски.
Валя поморщилась – у нее не оставалось никого, с кем она могла бы пообщаться.
– Меня зовут Илиагу, по-русски – Илья, – продолжил хозяин и посмотрел на женщину снизу вверх так заискивающе, что у Валюши защемило сердце от неприятного предчувствия.
– А отчество? – спросила она, желая отделаться от ощущения мерзости.
– В Израиле нет отчеств… Располагайся, я еще зайду к тебе, – закончил Илиагу и пропустил Валентину в комнатку.
Она села на кровать и расплакалась – ей не хотелось жить.
