78.
Изменчивость, которую я ни во что не ставлю. Приходят, рассказывают о себе, уходят. Тебе самому надо уходить. Дверь плотно на себя, два оборота против часовой, и вперед по коридору к лестнице. На лестнице совсем другой вид, совсем другой свет. Общий характер - захламленность. И все это на фоне теряющегося времени. Единственное сентиментальное чувство, которое я испытываю. Можно ходить сколько угодно долго. А жаль, что твое утрачено. Но терпимость безмерна. Забываешь обо всем и не становишься менее уязвимым. Кто я и зачем? - все больше тебя уязвляет, делает слабым, негодным ни на какие усилия.
79.
Я лежал на полу, подложив ладони себе под голову. И я же подошел к этому месту, мысленно пытаясь перешагнуть. Нет, я даже больше хотел сделать вид, что я хочу перешагнуть. На меня сразу прикрикнули из двух мест, я так же быстро взглянул по очереди в оба места и сам заорал что-то невнятное, уже глядя вперед. На мне были: расстегнутый полушубок и меховая шапка на затылке с завязанными ушами. Поэтому при каждом притоптывании с меня сыпался снег, который местами стал подтаивать. На меня, как на медведя, вышел Марат с пробирками в штативе и обратился ко всем присутствующим со смехом:
- Как вы думаете, почему он здесь орет, если он уже давно лежит совсем в другом месте? Все громко захохотали. Рассмеялся и я. На всякий случай. Действительно, я уже лежал в другом месте.
80.
Лишним было быть таким, какой я есть, неповоротливым в мешковатом костюме, медленно поворачивающим голову, глядящим на отставшего Лацмана выпученными глазами. Лишним было родиться, чтобы до моих лет не ощущать себя вполне... вполне сносным. Я несносен. Мне все время что-то не так. И боюсь себя в себе самом. То есть я знаю, что я страшный неумеха, увалень, не склонный к инициативе человек. Одни только проблески сознания. Мелкие, незначительные, не охватывающие даже малой части того времени, когда я чувствую. Вот с этим у меня все в порядке. С чувством.
- Направо, направо, - крикнул набегающий Лацман, я замешкался. Он недовольно подтолкнул меня, и мы пошли, куда шли.
81.
Я вывернул из груди лацканы, примерил погоны из плотного пластика. И оказался где-то впереди самого себя... Меня назвали "Линкольном" и, подумав, что речь идет об автомобиле, я с удовольствием развернулся и наехал на Лукина, который выставил вперед палец.
- Лукин! - об?явил я недовольно. - Вам что, здесь кто-то сказал стоять, грубым пальцем останавливая движение? Лукин оставил палец в исходном положении и после некоторой задержки ответил:
