– Вот всегда вы, дамочки, любите все решать сами. Плод очень крупный. Тяжело тебе будет, девочка, – он ласково погладил Клару по голове. Ей стало от его доброго голоса еще страшней.
– Раскрытие очень маленькое. Будем ждать. – сказал Федор Петрович и перешел к кровати соседней роженицы.
– На, выпей, – сказала медсестра, которая бегала от одной роженицы к другой.
– А что это?
– Касторка, милая, – засмеялась медсестра.
Буквально через двадцать минут Клара побежала в туалет.
– Да не тужься там! – строго крикнула медсестра.
Клару охватил ужас. Ей казалось, что она не опорожняет кишечник, а рожает.
Боль раздирала молодое тело первороженицы.
– Ой, мамочки, боюсь, боюсь! – кричала Клара, но на нее не обращали внимания. Шесть часов металась она в таком состоянии, наконец после очередного осмотра Федор Петрович сказал:
– Ведите ее в родильный зал. Будем рожать, – и по-доброму посмотрел на Клару.
Кларе показалось, что между ног вбили огромное полено, которое еще и подожгли. Как она очутилась на столе – не помнила.
Гриша приехал в это утро в Ленинград. Он с трудом дотянулся до дверного звонка – в руках не помещались купленные в Германии игрушки. Открыл Яков.
– Здравствуйте, я Гриша!
– Проходи, сынок. Какой ты бравый! – Портной улыбнулся молодому офицеру. – И игрушек сколько! А Кларочка рожает! Фая поехала в роддом, а меня оставила тебя дожидаться. Как чувствовала, что ты сегодня приедешь. Бросай чемодан, и поехали.
Фаина одиноко сидела в длинном коридоре, стены которого были выкрашены синей масляной краской. Она не плакала, но страх за единственную дочь заполнил весь этот длинный коридор. Она молилась за нее. Материнская любовь заслонила все обиды и ссоры, даже прежнее горе отошло на второй план, она забыла и о себе и думала только о Кларе и ее ребенке.
– Здравствуйте, Фаина Ароновна!
– Здравствуйте, родной! – Они поцеловались, и повисла тяжелая пауза.
Вышла пожилая медсестра и спросила:
– Кто муж Клары… – Она не успела произнести фамилию, как Григорий подскочил к ней. Весь вид медсестры выражал тревогу: волосы, покрашенные хной, выбились из-под косынки, большие ладони, которые приняли на этот свет тысячу детишек, крепко сжимали бумаги…
– Кого спасать? – этот вопрос пах смертью.
– Конечно, ребенка! – быстро ответил Гриша.
– Дурак. Конечно, Клару! – Фаина оттолкнула Гришу от медсестры. – Она тебе еще детей нарожает.
– Подпиши здесь. Роженица без сознания…
Прошло долгих два часа. Все это время Федор Петрович думал, как спасти Клару и ее ребеночка. Оперировать было нельзя: давление подскочило до 200 на 110.
