Просчитав транспортные расходы и возможности советского рынка, где встали почти все фабрики и заводы, Виктор Павлович предложил сыну и его друзьям заняться обойным бизнесом.
Обои из Венгрии были красивыми, но дорогими.
Страна к концу девяностого года перестала быть Советским Союзом, но Россией еще не стала. Пятьдесят процентов сделок совершалось в режиме «бартер»: я тебе вагон тушенки, а ты мне два вагона цемента. На тушенку можно было обменять все – от коньяка и золота до автомобиля и зачисления в институт.
Просчитав все возможные ходы, Андрей с ребятами не только продавали обои, но и обменивали их на товары, реализовать которые было выгодно в других регионах.
Но большинству населения требовались не предметы роскоши, а реальные недорогие вещи, в том числе и материалы для ремонта квартир.
Нужно было перейти на производство обоев, и обязательно недорогих. А где взять дешевую бумагу?
Интернет в девяностых годах в России не пестрел нужной информацией, и Андрею пришлось лично вылететь в Екатеринбург, а оттуда ехать на попутных машинах еще триста километров до города Туринска, где загибался целлюлозный заводишко. Здесь же производили обои с рисунком, очень подходящим для военных казарм и мест лишений свободы, – серенькие мелкие цветочки на противном желтом фоне.
Не растерявшись от такой «красотищщи» и прельстившись ценой, ребята поступили просто – Андрей отказался от узора совсем, а Гена нашел в Москве, в Северном Тушино фабричку с офсетной печатью и предложил свои варианты рисунков.
Трех было вполне достаточно. Очень крупные бордовые розы в хрустальных вазах на салатовом фоне, герои мультфильмов – Винни-Пух, Пятачок и Ослик Иа между парящими воздушными шариками, и вариант «шотландка» – серо-зелено-красная клеточка. То есть были охвачены все слои населения.
Обои шли на ура на всех рынках Москвы и Подмосковья. Объем российского производства в десять раз перекрыл качественную продукцию Венгрии.
Сумки с наличными деньгами заносились в офис компании по несколько раз в день. Хлеб в то время стоил двести рублей, а цена за рулон обоев приближалась к пяти тысячам. Рубли перед обменом на доллары складывали в мешки из-под сахара.
И сам Андрей, и Гена с Сашей подозревали, что стабильно бешеный доход фирмы долго без внимания криминальных структур остаться не может, но все надеялись на русский «авось».
«Авось» не случился. Как раз перед пятилетней годовщиной свадьбы Гены и Ларисы в офис приехали те самые братки во главе с Лешей, пообещавшие трем друзьям много-много неприятностей, если те не захотят поделиться заработанными денежными средствами.
