С этими нелегкими мыслями и непрекращающейся головной болью Виктор уже под утро задремал.
Ему казалось, что поспал он всего ничего, когда почувствовал, что его осторожно тормошит детская ручка.
— Папа, папа, просыпайся, — Виктор открыл глаза.
— Что случилось? Сколько времени? Ты, наверное, голодный? Нужно было меня раньше разбудить, — спросонья Виктор пытался сообразить, за что хвататься в первую очередь.
— Папа, там внизу… — Северус был слегка испуган.
— Что там?
— Там мамин отец, он хочет с тобой поговорить, — прошептал мальчик.
— Пра-а-вда? — протянул Виктор, откинувшись на кровати. — Ничего, подождет. Сейчас я умоюсь и спущусь, поговорим.
— А мне нужно к нему идти? — Северус робко присел на край кровати.
— Нет, — Виктор посмотрел на часы. — Восемь утра? А он не охренел часом?! — он тут же прикусил язык, заметив, что мальчик съежился, когда услышал его рычание. Мысленно обматерив себя за тупость, он протянул руку и осторожно дотронулся до руки сына. — Север, вот что, ложись-ка досыпать прямо здесь.
Ребенок посмотрел на отца недоверчиво, но потом понял, что тот не злится на него, забрался под одеяло и свернулся в компактный клубочек.
Виктор подоткнул одеяло, умылся и спустился вниз.
Его гостя трудно было назвать старым. Мужчина с надменным видом стоял посреди комнаты и бросал по сторонам презрительные взгляды, сразу же вызвав у Виктора острую неприязнь.
— Ты заставил себя ждать, — бросил мужчина Виктору, когда увидел, что тот вошел в гостиную. — Мог бы проявить элементарную вежливость.
Вот чего Виктор не любил, так это подобного откровенного хамства.
— Ой, простите, сиятельный господин, что ваш недостойный раб заставил себя ждать, но может, это вам стоило проявить вежливость и сообщить о своем визите заранее, — на последней фразе Виктор перестал кривляться и пристально посмотрел на Принца.
Тесть брезгливо поджал губы, подошел к столу и бросил на нее два пергамента.
— Прочитай и распишись, — приказал он.
— Что это?
— Документы о разводе, — Принц позволил себе улыбнуться. Он не хотел задерживаться в доме этого маггла ни на минуту.
— Быстро подсуетились, уважаю, — Виктор взял пергамент и принялся читать, вникая в каждую букву. — А Эйлин сама-то в курсе, что разводится?
— Уверяю тебя, никто не хочет избавиться от этого брака и его нежелательных плодов больше, чем Эйлин.
Виктор замер, затем медленно положил пергамент на стол.
— Вы сейчас Северуса назвали нежелательным плодом? — он, прищурившись, посмотрел на тестя.
