Вытащив из сундука предмет одежды, напоминающий тот, что был на девочке, Ворон принялся его надевать, опять же сверяясь с наглядным пособием в виде рыжей. Неприятно поразило то, что мантия была сильно поношенной. Решив ничего не предпринимать до тех пор, пока он не поймет, куда его занесло, почему ему так мало лет, и почему его называют Северус, Ворон поправил на себе балахон и снова сел на диванчик.
«Кстати, а сколько мне сейчас лет?» — подумал валет и посмотрел в окно. Мелькавший пейзаж на фоне стремительно наступающих сумерек подтвердил его предположение, что они куда-то едут.
«Почему такие маленькие дети куда-то отправились без сопровождения взрослых?» — мысли метались как белки в колесе. Ворон пытался взять себя в руки, но у него ничего не получалось.
Он вздрогнул, когда зеркальная дверь напротив окна поползла в сторону. На пороге стояли двое мальчишек примерно того же возраста, что и девочка.
Хорошо одетые, вальяжно-наглые — именно такие как они, только более взрослые, составляли основной контингент клиентов Ворона.
Валет сжал и разжал руки. Подвижность пальцев была на недостаточном для вора его класса уровне. Удостоив незваных гостей неприязненным взглядом, Ворон снова встал с сиденья и подошел к своему сундуку. Вытащил два небольших металлических шарика, назначения которых он не знал, и приступил к разработке рук, перекатывая шарики в ладони, чтобы хоть как-то отвлечься от странности происходящего.
Мальчишки бесцеремонно вошли в комнату и расселись на диванчике.
— Что, Нюнчик, ты все еще хочешь попасть в Слизерин? — протянул один из них.
«Что такое Слизерин?» — Ворон вернулся на свое место и продолжил разминать пальцы, не обращая на мальчишек внимания.
— И что ты молчишь? — Ворон посмотрел на говорящего. Невысокий для своего возраста, темноволосый, кареглазый. Наметанным взглядом валет воровской гильдии определил, где могут находиться нехитрые ценности мальчишки. Судя по всему, то тело, в котором он сейчас находится, отличалось такой же субтильностью. Второй был более коренастым.
— Меня зовут Северус, — тихо ответил Ворон, вспоминая, как называла его девчонка. Оскорблять себя он никогда никому не позволял. — Не Нюнчик, а Северус.
— Ха-ха, насмешил, Нюнчик.
Все находящиеся сейчас в движущейся комнате дети были примерно одного возраста. Значит, чисто физически Ворон или не уступал этим двоим, или был слабее. Поэтому он не стал раздумывать над своими дальнейшими действиями, так как знал, что если допустить слабину раз, то потом не отвяжешься от подобных субчиков всю жизнь. Ему нужно было во многом разобраться, а не отбиваться от этих сыночков богатых родителей, думающих, что им позволено больше, чем всем остальным.
