Он стоял перед витриной и не в силах был сдвинуться с места. И вдруг услышал в душе какой-то зов, как будто кто-то звал его к себе. Это были его детство и отрочество, те золотые воспоминания, что оставались в сердце, когда он уезжал из Шанхая. Все эти десять лет он по ошибке принимал их за Шанхай и отчаянно хотел вернуться. Теперь он вернулся, но утраченное так и осталось утраченным…
Людей на улицах все прибывало, они уже заполонили тротуары, теснились плотными рядами — и захочешь обогнать, да не тут-то было… Он вспомнил утреннюю давку в автобусах, вспомнил, как в столовых приходится ждать, когда освободится место, а не успеешь сесть, твоего места уже дожидаются другие, вспомнил, как в треугольном скверике на одной скамейке сидят впритирку по три пары, вспомнил, как в саду Юйюань люди становятся в очередь, чтобы сфотографироваться на искусственной горке… Похоже, что люди способны не только творить чудеса, но и отравлять друг другу жизнь. Так зачем же ему-то понадобилось лезть в эту кашу, зачем?
Ведь как тесно в этом шанхайском мире, где люди подпирают друг друга плечами, наступают друг другу на пятки — и при этом не знают и не понимают друг друга, смотрят один на другого гордо и свысока! Ему вспомнилась песенка, которую недавно записал Асань, всего из двух фраз: «Люди на земле теснятся будто звезды в небе, звезды в небе друг от друга далеки, как люди».
Там, где он жил, все по-другому: тихо, почти безлюдно. Зато по улицам можно бегать или прогуливаться не спеша, можно свободно дышать. Оттого, что городок маленький, люди часто видятся друг с другом, все знают друг друга в лицо, все знакомы. Когда идешь по улице, то и дело киваешь головой, здороваешься, но в этом особая близость и теплота. Как видно, у большого есть свои большие недостатки, у малого — свои маленькие достоинства.
Он машинально двигался вперед, слившись с людским потоком, шел куда глаза глядят. На душе было смутно; те горькие и сладкие воспоминания, что за эти десять лет пропитали его душу, куда-то исчезли, а с ними исчезло и не оставлявшее его все эти годы чувство душевной полноты. Он достиг своей цели — а куда идти теперь? Ведь пока живешь, всегда должна быть цель. Одеться по западной моде, носить кожаную обувь, купить брюки-клеш и магнитофон, чтобы шагать в ногу с современностью? Найти невесту, жениться, завести семью?.. Что ж, и этим можно заняться, отчего бы и нет, только все это потребует и труда, и немалых усилий. Да если к тому же модная одежда только прикроет унылую, безрадостную душу, то какое уж тут счастье! Жениться лишь ради того, чтобы создать семью, и всю жизнь жить с нелюбимым человеком, — стоит ли взваливать на себя это новое бремя? И опять ему вспомнились глаза, похожие на серп луны; да, они могли встретиться на его пути только случайно — и разве найдешь их теперь? А все же цель человеческой жизни — это счастье, а не страдание. И он понял вдруг: цель, к которой ему следует теперь стремиться, должна быть большой, очень большой…
