.
Интересно отметить, что традиция странствующих певцов сохранилась практически без изменений и в наше время. В 30-е годы XX века американский филолог Мильман Пэрри и его ученик Альберт Лорд в ходе своей работы по изучению культуры бардов бывшей Югославии обнаружили, что народные исполнители в мусульманской Сербии являются прямыми преемниками древней эпической техники, весьма схожей с техникой Гомера, чей текст в значительной степени состоял из устойчивых поэтических формул и эпитетов. Это позволило Пэрри и Лорду предположить, что «Илиада» и «Одиссея» исполнялись без опоры на записанный текст, подобно тому, как исполнялись песни такого рода на Балканах: барды, аккомпанировавшие себе на струнном инструменте, импровизировали на материале передаваемого из поколения в поколение содержания, по-своему интонируя те или иные фрагменты[34]. Иными словами, используя готовые формулировки для пересказа историй, давно известных слушателям, барды всякий раз исполняли нечто новое.
К IV веку до н. э. культура исполнения несколько изменилась. Теперь, хотя певец по-прежнему считался посредником между собственно поэтом и слушателями, «интерпретатором поэтической мысли»[35], ему больше не нужен был такой ранее необходимый атрибут, как лира; зато появилось одеяние по моде тех времён и посох. Аэды стали такими, какими видел их Сократ: «Как часто я завидую вам, рапсоды, и вашему занятию. От вас всего лишь требуется разгуливать в пышном облачении, поражая всех великолепием облика, а вы тем временем заводите знакомство с выдающимися поэтами, из которых величайший, славный своим божественным даром, — Гомер»[36].
До сих пор не дано чётких ответов на вопросы: привносили ли рапсоды в исполняемые ими песни личностное, индивидуальное начало? Или же они просто заучивали произведение, в редких случаях отступая от его сюжетной канвы? Обязаны ли они были придерживаться оригинального текста, и если да, насколько строго? Как и кем осуществлялся отбор репертуара? Из всех аэдов лишь имя Гомера осталось в истории как имя человека, мастерство которого было и осталось непревзойдённым и чьи произведения стали мерилом поэтического искусства. Сохранился указ, к сожалению, недатированный, а потому приписываемый и Солону, и Писистрату, и Гиппарху, требующий, чтобы и «Илиада» и «Одиссея» в полном их объёме зачитывались на Панафинеях, июльских празднествах в честь Афины[37]. Коль скоро Гомер был единственным автором, столь высокочтимым, публике хотелось знать о нём больше — с этой целью и создавались его биографии.
