Внутри кокона зажглась золотистая звёздочка. Потом ещё одна и ещё. Через пару секунд я уже не могла разглядеть под синевой тела. Лишь золотое свечение. Оно поднималось по моим рукам, напирало на кокон изнутри. Скоро он треснул. Из трещины, как из открытого ночью окна, полился мягкий золотистый свет. Потом трещин стало много. Мой кокон раскололся изнутри на мириады осколков, превратился в сияющую сапфировую пыль. Вскоре погасло и свеченье.
Духи, стоявшие окрест, быстро разлетелись кто куда. Утих ветер. Река снова понесла свои воды в привычном ей темпе. Облака затянули небо, спрятав полумесяц и звёзды. Только я продолжала улыбаться, незнамо чему.
— Рок-сана? — вдруг выдохнули порозовевшие губы. — Роксана, это ты?
— Нет, — вытирая мокрые дорожки с щек, сообщила я. — Призрак оперы.
— А-а, похожа… А что ты тут делаешь?
— Тебя воскрешаю.
— Что?
Я не выдержала. Забыв обо всём на свете, я крепко обняла Таньку и разрыдалась в голос. Захлёбываясь слезами облегчения, я рассказала ей о том, как я не успела, как увидела её мёртвую. О том, какой козёл этот Димка, и что его по асфальту надо бы раскатать. О том, что пришла чёрная кошка. О духах, собравшихся на берегу реки. О том, что я больше никогда не буду гадать и нарушать свои клятвы.
— Роксана, — отстраняясь, она с беспокойством заглянула мне в глаза. — Ты в последнее время совсем странная. Какие духи? Какие кошки? Мы с Димкой сами решили ночью на речку сходить. Романтично как бы, не находишь? И в воду я сама полезла. Каюсь, он меня на «слабо» взял. А потом… у нас… ну… это уже личное.
— Да? — возмутилась я. — Тогда почему ты мне столько раз звонила? Почему телефон с собой не взяла, и как ты объяснишь, что на тебе мокрая одежда, и я нашла тебя по пояс в воде?
— Ты сама пропала на полдня! — раздражённо ответила Таня. — Я волновалась, хотела узнать, как ты? Всё-таки в машине мы провели долгое время. Вдруг опять твоя фобия разыгралась?! А потом я мобильник в номере забыла! И одежда на мне сухая!!!
Я не поверила и коснулась рукава светлой блузки. Действительно, сухая. Может, благодаря моей силе подсохла?
— Ладно, — воскликнула я, смирившись лишь постольку поскольку. — И где же твой ухажёр, и почему ты была без сознания, по-твоему?!
— Я? — она озадаченно встала, поморгав большими зелёными глазами. — Я не теряла сознание. Просто задремала. И Дима скоро придёт.
— Неужели? — ядовито осведомилась я. — Ну, пойдём к твоему Диме.
Встав, я потянула за рукав подругу, но, не сделав и трёх шагов, резко остановилась. Что за наважденье? Там, где лежало тело Дмитрия, где оно должно лежать, была лишь примятая трава и речной песок, вперемешку с земляной пылью.
