— Привет, Тань, — кивнула я. — Надо было не кричать, а позвонить. Мобильные ещё не отменили вроде?
— До тебя дозвонишься! Как же. Ты сначала мобилу включи!
Светловолосая насупилась. Её зелёные глаза пылали праведным гневом.
— А что? — я удивлённо полезла в сумку за телефоном. — Я его не выключала. Мне с работы должны позвонить.
— Пока что звонила тебе я. А ты чего под дождём гуляешь?
— Я не гуляю, а домой иду. Встречный вопрос, у тебя уроков нет?
Таня тяжело вздохнула.
— Это кошмар, а не работа! Когда я устроилась в школу, думала, будет легче. Представляешь, они даже миф о минотавре не читали?!
— Кто? — поинтересовалась я, всё ещё пытаясь найти мобильный. Это «благо цивилизации», как нарочно, от меня пряталось.
— Кто-кто? Дети! Нет, они не глупые. Но на вопрос «кто такой Ясон?» отвечают «наш трудовик!» Ещё и поправляют: «Татьяна Валерьевна, его Ясон Палыч зовут». Не, ну представляешь?
— Угу, так займись просветительством. Почитай детям мифы Древней Греции на Классном часе.
— Нет, мы с ними стенд будем делать. Про Гагарина.
— Осенью?
— К весне только и сделаем, — засмеялась подруга.
— А-а, — протянула я, смирившись с тем, что телефон на ходу не найти. — Если ты такая взвинченная, значит, с уроками на сегодня покончено…
— Точно! — кивнула она, беря меня под локоть. — Роксан, бросай это гиблое дело, — посмотрела на сумку и добавила. — Пошли ко мне. Я тебе кофе с коньяком налью. Грусть-тоску развеивать будем!
Татьяна была моей подругой с самого детства. Когда после страшной аварии, в которую я угодила, вокруг были лишь лицемеры, преданно несущие охапки цветов, Таня одна оставалась строгой. Как только меня выписали из больницы, она дала мне подзатыльник, сказав, что нужно быть последней идиоткой, чтобы уронить зеркало на проезжую часть, а затем полезть его доставать. Правильно, я же не хотела, чтобы оно разбилось! Семь лет несчастья хуже, чем два дня в больнице.
Однако суеверия тут ни при чём. Меня тогда будто кто-то толкнул на дорогу. А затем я испугалась. Это неописуемый страх. Ты стоишь на проезжей части, а на тебя, пронзительно сигналя, несётся поток машин. Поневоле впадаешь в ступор.
Никто так и не смог объяснить, почему ни один автомобиль не задел меня. Вокруг моего тела на расстоянии метра не было и маленького осколка стекла. Зато погибло семь человек в машинах. Даже сейчас, вспоминая эту картину, мне хочется выть от страха и бессилия. Только Таня знала, что в смерти этих людей я винила себя, а не мокрый асфальт, несчастный случай и так далее. Наверное, родные и близкие погибших считали так же.
