Джил выдохнул облачко дыма.
– Много ездил. Работал.
– Наверно, было очень интересно посмотреть мир. А помнишь, как мы в Египте?..
Джил вдруг подался вперед и энергично растер окурок в хрустальной пепельнице.
– Послушай, Эймори, лучше я сразу скажу тебе, зачем пришел.
Благодаря долгим тренировкам в деле утаивания своих мыслей я сумела удержаться от выражения изумления при столь резкой перемене темы.
– Конечно.
Джил посмотрел мне в глаза.
– Я пришел просить тебя об одолжении.
– Разумеется, Джил. Буду счастлива сделать все, что…
Он поднял руку.
– Послушай, прежде чем скажешь да.
Он был явно взволнован, его что-то тревожило – куда только подевалась обычная сдержанность. Джил встал и подошел к окну, посмотрев на зеленую лужайку, тянувшуюся до самого озера, которое служило восточной границей имения. Я ждала, зная, что давить бесполезно. Джил не заговорит, пока не почувствует, что готов. А вдруг он пришел просить у меня денег, подумала я. Семейство Трентов не знало нужды, но последние экономические трудности затронули многих, и немало моих друзей оказались в весьма стесненных обстоятельствах. Если в этом все дело, я буду только рада помочь.
– Мне не нужны деньги. Ты ведь думаешь об этом? – не оборачиваясь, спросил Джил.
Несмотря на напряжение, я рассмеялась.
– Ты по-прежнему читаешь мои мысли.
Тут он обернулся и серьезно посмотрел на меня.
– Мысли твои читать нетрудно, а вот с глазами стало сложнее.
– Скрытность приходит с опытом.
– Вероятно, так.
Джил подошел к дивану и опять сел. За время, что занял этот краткий диалог к нему вернулась его обычная интонация.
– Ты давно видела Эммелину?
Я решила, что гость передумал просить меня об одолжении и возобновил светский разговор. Сестра Джила была моложе меня на три года и, когда мы с ним были парой, основное время проводила во Франции, где училась, но мы дружили. Однако после расторжения помолвки я разошлась и с ней.
– Пару раз на приемах в Лондоне, – ответила я.
– Она была?.. Ты помнишь человека, который был с ней?
Я попыталась вспомнить последний ужин, где видела Эммелину Трент. Да, в самом деле, был какой-то молодой человек, вроде симпатичный, обаятельный. При этом воспоминании меня кольнуло, хотя я не сразу поняла почему.
– Да, помню. Его, кажется, зовут Руперт.
– Верно, Руперт Хоу. Она собирается за него замуж.
Я молчала. Это, несомненно, еще не все.
– Он плохой человек, Эймори. У меня нет в этом никаких сомнений.
– Вполне возможно, Джил, – мягко сказала я, – но Эммелина выросла.
