– Мне самой не хочется. Я решила выпить чаю. А потом, наверно, найду укромное местечко и почитаю. Мне сказали, здесь удобные холлы. Я люблю быть одна.
Значит, я правильно поняла, Лариса Хэмильтон не в восторге от поездки к морю. Ее, конечно же, уговорил муж. В этой семье все решения, несомненно, принимает он. И, похоже, Хэмильтон всецело одобряет склонность жены к одиночеству. Как будто читая мои мысли, Лариса улыбнулась:
– Я ничего не имею против, правда. Люблю сидеть одна и читать. У меня с собой последний роман Уорика Дипинга.
– Иногда неплохо побыть наедине с собой, – согласилась я.
– Да, мне, бывает, пеняют на угрюмость, но я просто не очень хорошо умею общаться, особенно с малознакомыми людьми.
– Это так понятно.
Лариса снова улыбнулась, словно обрадовавшись человеку, который ее понял, и сказала:
– Надеюсь, вам понравится на пляже.
– А я надеюсь, вы получите удовольствие от чая и книги, – искренне ответила я, прежде чем пройти дальше к берегу.
Белые деревянные ступени, начинавшиеся в конце террасы, вели вниз к небольшой площадке на вершине скалы, откуда еще ниже спускались сразу два лестничных марша: правый – к прибрежной тропинке, левый – к террасе, частично заходившей под скалу. О ней вчера говорил Джил.
Я спустилась по правой лестнице. Отходившая от нее извилистая каменистая тропинка вела к пляжу. Вероятно, многие гостиницы могут похвастаться более удобным доступом к воде, но «Брайтуэлл» вовсе не обязанбыл снисходить до извинений. И в самом деле частный пляж, которым могли пользоваться постояльцы, сполна искупал все неудобства спуска. Он раскинулся у подножия скалы, справа и слева был огорожен выступающими далеко в море камнями, образуя тем самым уединенное место. Добраться сюда можно было только из гостиницы или по воде.
На пляж подтянулось уже немало постояльцев, и я заметила нескольких участников вчерашнего ужина. Эммелина разместилась в шезлонге недалеко от тропинки. Позади нее сидел и читал шевеля губами Лайонел Блейк. Наверное, учит роль, мельком подумала я. Вероника Картер лежала на солнце в открытом купальном костюме. У нее был довольно темный загар, и я усомнилась в том, что она действительно рыжая от природы. Цвет кожи был совсем другой, чем у большинства известных мне рыжеволосых людей. Оливия Хендерсон в ярком сине-зеленом пляжном костюме сидела под зонтиком, с презрением взирая на происходящее.
Увидела я и Нельсона Хэмильтона, который беседовал с Анной Роджерс, надевшей облегающий розовый купальный костюм. Анна положила руки на бедра, белые волосы сияли в солнечном свете. Где же ее муж, мельком подумала я, но решила, что он не из тех, кто любит предаваться праздности на морском курорте. Поодаль, вдоль берега в надувшемся на ветру, как парашют, ярко-красном платье одиноко брела Ивонна Роланд.
