— Пошли Алгорн, нам здесь боле делать нечего. Не положено видеть живым, как раскрываются ворота в иной мир, как устремляется туда душа, покинувшая мёртвое тело. — Произнесла Топаз, собирая свои вещи и беря лошадь под уздцы.
— Едем дальше? — Неуверенно спросил Алгорн. Он хоть и охотно проникался новой верой, но всё ещё был очень далёк от неё.
— Нет, ночь проведём за частоколом. А поутру решим, что делать с выгоревшим селением.
Всю ночь Топаз снился один и тот же сон. Люди подходили к ней, мужчины, женщины, старики и дети, и с улыбкой на устах все её за что–то благодарили. Вились у ног их холеные кошки и вислоухие дворовые псы.
— Спасибо, сестрица.
— Спасибо, дочка.
— Спасибо, матушка.
— За что? — Силилась спросить Топаз, но не могла.
Бесконечный поток людей и животных поредел, а она всё так же мило улыбалась им в ответ. То была очень большая деревня.
Утром, проснувшись, как раз тогда, когда перед очами исчезло лицо последнего человека, Топаз удивлённо осмотрелась. Сна как не бывало. Алгорн по–прежнему сопел рядом, Гелео, видимо, была на охоте.
Топаз растолкала спящего мужчину.
— Просыпайся, увалень. — Зашептала она.
— Оставь, ещё толком не рассвело. — Отмахнулся разбойник.
— Алгорн. — С не доброй интонацией произнесла девушка, и тому ничего не оставалось делать, как подняться, зная её дурной нрав.
— Встаю, встаю, вот подрядился с тобой отправиться, дурак.
— И, между прочим, по доброй воле. — Напомнила девушка. — К тому же, ты не первый кто на это сетует.
Но то, что Алгорн увидел, удивило его не меньше, чем Топаз, и он сбросил сон гораздо быстрее, чем мог предположить.
Они стояли рядом, открыв рты, и более не в силах вымолвить не слова.
На том самом месте, где ещё вчера вечером пылал праведный огонёк, где весело резвился Рыжекудрый Сварожич, отдавая дань умершим людям, теперь высился высокий курган. От деревни не осталось и следа, и даже пепел не вертелся от вчерашнего погребального костра.
— А ты говорил нет чудес на свете, Джордан. — Тихо произнесла Топаз, обращаясь к своему раненому другу. Он, конечно, не мог её услышать из–за дальности расстояния, но в ту же ночь он пришёл в себя, сбросив наконец–то бремя тягостного забытья.
— Мать Земля похоронила останки людей. Она сделала то, чего не смогли сделать для своих братьев и сестёр мы, люди. — Тихо произнёс Алгорн.
— Нам пора в дорогу. Здесь и без нас всё уже сделано. — Теперь Топаз поняла, чьи лица видела этой ночью. Знать несчастных всё–таки приняли в светлом ирии и будут они теперь ждать своего следующего возрождения. Она не узнала их лишь потому, что искажённые ужасом и болью, изувеченные грязные лица мало, чем походили на радостных и счастливых людей, что ей пришлось увидеть. Значит, они обрели свой покой.
