— Огонь, рыжекудрый Сварожич, — зашептала Топаз, — отступи. Мы не хаяли твоих добрую Мать и благородного Батюшку, почитаем всех вас троих Сварожичей и новые семьи братьев твоих старших. Мы никому не желаем зла и чтим Правду земную. Помоги мне, хранитель священного очага. Я испрашиваю у тебя дозволения, как и всегда, преклоняюсь перед тобой, входя в любое жилище.
Она низко поклонилась. А люди, между тем, примолкнув, взирали на неё в немом непонимании.
— Пропусти меня к моему другу и позволь спасти и его и дитя, что пошёл он спасать, рискуя жизнью.
Топаз, не дожидаясь ответа, смело ступила вовнутрь разъярённого пламени.
Люди баяли потом, что огонь отступил перед ней, как перед равной.
Девушка не колеблясь, смело шла вперёд. Она истинно верила в то, что делала, а на страх и сомнения времени так и вовсе не оставалось. Огонь робко проходился у неё по лицу, волосам и телу своими бушующими рыжими языками, но не жёг, а просто ласкал теплом.
— Джордан. Джордан. — Звала между тем Топаз, оглядываясь по сторонам. Сквозь дым и пламя не было видно практически ничего.
— Здееесь. — Услышала она чей–то отчётливый шипящий голос. Услышала ли?
Не отдавая себе отчёта в том, что совершает, девушка бросилась туда, куда он указывал, и оказалась права.
Джордан лежал ничком, а вот ребёнка ни где не было видно, хотя и было слышно какое–то непонятное копошение, но разве что–то толком разберёшь в этом шипении и треске. Огонь уже изрядно потрепал его одежду и местами даже прожёг её до кожи. Ноги его придавила ладная когда–то деревянная балка, это и не позволило ему выйти обратно.
Топаз первым делом проверила живой ли он. Дышит. Затем уже только обмотала ладони оторванным от рукавов тряпьём и схватилась за пылающие деревянные бока. И странное дело, то ли ей это только показалось, а скорее всё же всё именно так и было, да только почудилось вдруг Топаз сквозь пламя и дым, что не только одни её руки вцепились в огненную преграду, но и чьи–то едва различимые призрачные пальцы работали с ней так же слажено и в унисон. Балка поддалась значительно легче, чем Топаз ожидала. Девушка перевернула друга и обнаружила под ним крошечное тельце того, кого он пытался спасти. Ребёнок так же был жив, вопрос только в том, надолго ли? Но вот чудо! Огонь до этого безжалостно изжевавший и куртку Джордана, и его штаны, а так же молодое и крепкое тело, теперь не только не кусал, но даже не щекотал не его, не ребёнка.
Топаз прижала тело малыша к себе. Тельце его, и живот с грудью Джордана, всё ещё оставались влажными, видимо парень, заскакивая в горящий дом, облился водой. Так вот девушка думала, что ей всё же не удастся вытащить обоих. Но чудеса на свете всё же есть, так чему удивляться, если за последнее время перед Топаз их произошло целый букет. Чьи–то заботливые, едва различимые пальцы помогли поднять ей крупное тело парня и пронести его сквозь огонь.
