Дорога их, в самом начале пути, не слишком была полна опасностями, хотя встречались преграды и на их пути.
— Стой. — Прокричал повелительный голос.
Они, конечно же, остановились, но главным делом потому, что дорогу им преграждала раскидистая сосна, что самым безобразным образом была срублена под самый корень, чем из–за грубого приказа.
Топаз повернулась на голос.
Несколько бравых молодцев, явно разбойничьей наружности, уже окружали их, ехидно ухмыляясь.
— Что же за нечисть так жестоко обидела благородное дерево? Сколько поколения стояло оно не тронутым, пока не коснулась его чья–то нечестивая рука. Поклонились ли вы древесной душе? Поднесли ли угощения? Испросили ли разрешения, срубить дерево не по нужде, а по прихоти разбойной? — Строго спросила Топаз.
Ей ответил дружный хохот десятка голосов.
— А девка–то совсем свихнутая. — Выкрикнул кто–то.
Джордан молча и нахмуренно перевёл взгляд с Топаз на выкрикнувшего фразу и назад.
— Не по Правде живёте, люди, не по Правде. — Печально покачала головой Топаз. — Не по Правде, не по людской, не по божьей.
— Что нам твоя Правда, правда у нас своя, правдивей вашей. Отщепляйте кошели, да слезайте с лошадей. А если парнишка спокойно постоит, подождёт, пока ты свои портки спустишь, да нас всех ублажишь, так мы вас ещё и живыми отпустим. Правда, а к слову–то словечко пришлось, — загоготал главарь разбойников, — не можем обещать, что те самые портки мы на место–то вернём. Новые ведь, и нашим разбойничьим бабам может в раз подойти. Да и друга твоего боюсь, раздеть нам придётся. Ну, и как вам наши божеские условия?
Не успел Джордан вставить и слова, как молвила Топаз.
— А у меня есть другие условия, не менее, божеские, чем ваши, и даже более. Вы сейчас же покаетесь в содеянном и испросите прощения у древесной души. А затем освободите нам дорогу и пожелаете счастливого пути.
— Да, девка–то и, правда, убогая. — Вздохнул кто–то, сплёвывая.
— Не желаете, признавать данную нам богами Правду. Что ж, придётся, как и завещал нам Великий Отец, карать тех, кому закон не закон.
— Взять их, — выкрикнул вожак, — коли, по–доброму не желают. Девку перво ко мне.
Взвились несколько мечей, поднялись несколько рук, заржало несколько лошадей и вчетверо больше застучало копыт.
— Гелео. — Призывно выкрикнула Топаз.
Метнулась до времени притаившаяся в кустах парда, сметая всех на своём пути и не разбирая, где люди, а где просто кони. То были единые для неё враги, восставшие против её подруги, повелительницы и хозяйки. Дребезжаще перед этим промяукав, да так, что у всех присутствующих мороз прошёлся по коже, Гелео ринулась в бой.
