Через несколько часов вспомнили и о Девочке и о рабах, что находились в соседствующем с ней помещении. Им наконец–то, впервые за последние сутки, принесли покушать.
Постепенно Девочка уже начала привыкать к жизни на корабле, приспосабливаться даже к постоянной качке. В конце концов, она всегда была, есть и будет оставаться рабыней, которые не так уж и редко меняют своих господ, хотя с ней это происходило не очень часто. Рабам вообще свойственно приспосабливаться, а иначе они бы просто не выжили в тех суровых условиях то ли искусственного, то ли естественного отбора, что выпадал им на долю, благодаря усилиям самой жизни и их кровных братьев и сестёр, то есть самих людей. Ведь рабы в понимании многих, то и не люди были вовсе, а какой–то особый обособленный вид представителей животного сообщества. И ничто не могло убедить их в обратном, ни одинаково алая кровь, ни две руки, ни две ноги, ни какая другая симметрия схожего тела. А может даже, наоборот, из–за этой невероятной схожести, люди относились к себе подобным с невероятной жестокостью, гораздо большей даже, чем ко всем остальным представителям флоры и фауны. Порою некоторые, и к тому же не очень редкие индивидуумы, холили, лелеяли и тщательно оберегали своего брата меньшего, будь то там кошка, лошадь или собака, а бывало и кто–то похлеще, в то время как раб, на котором стоял весь хозяйский дом, ходил в ошмётках от старой одежды, жил впроголодь, а всё его тело испещряли многочисленные шрамы от ран, которые наносил ему его господин в порыве злости или просто так, ради развлечения. Кто же станет думать о боли моральной или физической, наносимой человекоподобному, но безграмотному зверью? Кто же усомнится в отсутствие у этих животных разума?
Впрочем, мы уже начали несколько отклоняться от темы нашего повествования. Так что вернёмся к ней.
Итак, Девочка постепенно привыкла и к постоянной тряске, неизменно причиняющей внутренний дискомфорт, и к солёному морскому воздуху, и к постоянной влажности, и к лучику солнца, проникающему в темноту трюма через люк в потолке, который с тех самых пор распоряжения капитана, оставался на день открытым, и тем более Девочка привыкла к ласковому меховому комочку, что не покидал её не на минуту и грелся то у неё на коленях, а то и в световом зайчике, играющем на полу. Хотя, скорее можно было даже сказать, что он не грелся, а просто нежился, так как в условиях здешнего климата следовало уже не греться, а наоборот тщательно скрываться от слишком тёплого воздуха.
