— Каких явлений?
— Ну, — я остановилась, чтобы оценить дальнейший путь: далее обрыв переходил в подобие ступеньки, с которой нужно либо сползать, либо спрыгивать. — Например, Песчаного великана. Осторожно, там дерево… Видел его?
— Спасибо, — Эраш неуклюже перебрался через препятствие. — Нет, не довелось.
— Это высшая точка Песчаного кряжа, что на материке Великой. И — это сотворенная из песка фигура мужчины, закутанного в плащ, высотой шагов в пятьсот, — примерившись, я лихо спрыгнула в сугроб и, встав, отряхнула с плаща снег.
— Ого!
— Ага. Причем природой не только до мелочей прорисованы черты лица, пряди волос, складки плаща или носки сапог. Когда сезон Снежной луны подходит к концу и готовится перейти в фазу Вечности, плащ великана начинает развеваться на ветру, не осыпаясь, и под плащом видны обнаженный торс и… сопутствующие детали. И подобных ему явлений достаточно много, обо всех рассказывать не буду, — я быстро сползла со следующей ступеньки, решив не рисковать. — Если станешь искателем — сам узнаешь. Прыгай, не бойся… На материке же Великой я нашла также Сон Снежной луны, а на архипелаге Третьего — Сон Пыльной луны.
— Также? — повторил за мной Эраш. — И великан этот…
— …тоже моя находка, — рассеянно продолжила я. — Соответственно, один лабиринт состоит целиком из снежинок, а второй — из пыли. Я назвала их Снами, потому как снежинки и пыль находятся в непрерывном вялом движении, появляются ниоткуда и пропадают в никуда, едва касаясь земли, неподвластные природе, как сонное существо неподвластно законам реальности и живет в собственном сне своей, недоступной никому жизнью. Сам сейчас увидишь. Здесь не прыгай, ноги переломаешь.
— Я уже понял… спасибо.
— Пожалуйста, — я остановилась в двух шагах от лабиринта, вдохновенно его рассматривая и любуясь прозрачной водяной стеной. Вот он и нашелся — хвост давнего ожидании мира…
— А… сюда можно?
— Можно. Он безопасен.
— Точно?
— Точно. Посмотри на бальзара.
Эраш поднял голову. Черный змей не пошел за нами, а замер в ожидании наверху, свернувшись клубком и сонно прищурив глаза.
— Он боится, — пояснила я. — Сны пропитаны неизвестной ему магией, которая безопасна лишь для людей, поскольку нас охраняют дары Великой. Остальные же существа — живые или мертвые — на арбалетный выстрел к лабиринтам не подходят. Проверено.
— Но…
— А ты думал, дар Великой — это только ремесло? — я подняла брови.
— Ну…
— Дар — это не только путь и ремесло, это и частичка силы Великой, которая мерцает в каждом человеке, — объяснила я. — Это, если хочешь, особого рода магия, не только дарующая нам заклинания пути, но и охраняющая от явлений смешанной стихийной силы.
