Юлия удивилась: она не почувствовала обычного неприятия, которое возникало у неё при постороннем прикосновении. Больше того, от рук незнакомца в её ладони пробежало какое-то приятное тепло.
Девушка с любопытством взглянула на него. Её поразили его глаза: большие, тёмные, наполненные обволакивающей добротой. На какой-то миг она словно утонула в них…
Но потом быстро вынырнула, встряхнулась и решительно произнесла:
– Имейте ввиду, это наша последняя встреча. Вы ведь просто воспользовались моим беспомощным положением!
Незнакомец обдал её теплом своего взгляда и вкрадчиво пропел:
– Прекрасное «далёко», не будь ко мне жестоко!
Они вышли из метро и пошли по улице. Он не решился взять её под руку.
– Позвольте представиться, – галантно произнёс он наконец. – Меня зовут Андрей Николаевич. Можно просто Андрей, – добавил он, робко взглянув на девушку.
– Я скромный учитель средней школы, – продолжал он.
И Юлии пришлось удивиться второй раз. Какое совпадение!
Он рассказывал о себе что-то ещё: о родителях, квартире, кажется, о неудачной женитьбе, о взрослом сыне… Но девушка почти не слушала его. Чуть приотстав, она разглядывала его лицо.
Прямой нос с горбинкой, волевая складка губ, так не вяжущаяся сего робким поведением, высокий лоб, разлинованный несколькими морщинами, коротко постриженные тёмные волосы и эти удивительные глаза…
Юлия любила наблюдать лица людей. Часто, идя по улице, она рассматривала идущие и бегущие навстречу физиономии, словно изучала картины в галерее…
Тем временем Андрей Николаевич закончил свой рассказ, после чего Юлия нехотя поведала о себе.
Незаметно они оказались возле кинотеатра на Добрынинской, где вчера только она была с Борисом. И неожиданно ей пришла занятная мысль.
– Давайте сходим на «Восемь с половиной» Феллини, – предложила она.
– С удовольствием, – ответил её спутник. – Я не видел этот фильм.
Когда начался показ, Юлия стала наблюдать за реакцией Андрея Николаевича.
Сначала он лишь внимательно смотрел на экран, не обращая внимание на шум и шорохи в зале. Потом заинтересовался, весь подался вперёд, на лице его то возникала улыбка, то оно искажалось болью, кажется, даже глаза увлажнились…
Юлия подумала, что по его лицу можно угадать, что происходит на экране. Он смеялся, переживал, страдал вместе с героями картины.
Когда фильм кончился, Андрей Николаевич откинулся назад и затряс головой, будто освобождаясь ото сна.
Они вышли из кинотеатра и долго шли молча.
Наконец, он проговорил:
