— Она останется со мной, — наконец раздраженно сказал Том.
Джон поперхнулся пивом.
— Останется?
— Так я и сказал.
— А она знает, что останется с тобой?
— Нет. Пока нет. Держи язык за зубами.
— Без проблем. Удачи.
— Мне не нужна дурацкая удача. У меня есть маргаритки.
* * *
Беверли с Томом смотрели, как дети отъезжают на своем «Фольксвагене».
День благодарения прошел совсем не так, как ожидала Бев. Клюквенный соус из банки. Из банки! Том так и поставил ее на тарелку, обычную консервную банку с ребристыми боками. Он также приготовил на удивление вкусную и сочную индейку, насадив тушку на пивную банку и зажарив ее на гриле.
Они ели с бумажных тарелок и пили из пластиковых стаканчиков. Никакого красивого фарфора, хрусталя или соусников. Но день прошел весело. И расслабленно.
И каждый раз, когда Том касался ее, или сжимал ее ладонь, или шептал на ушко что-нибудь дерзкое, внутри пузырилось и искрилось счастье, как имбирный эль. Она ощущала себя подростком. Легкомысленной. Сексуальной. Нелепой. В пятьдесят девять лет.
За три коротких дня Том сумел перевернуть ее мир. Встряхнуть ее.
И она ни капли не возражала. Несмотря на ощущение неопределенности и потерянности она чувствовала себя легче и свободнее, чем за многие годы до этого.
Это было просто чудесно.
— Эй, не хочешь пообжиматься на диване? Дети наконец-то уехали, — Том уткнулся в ее шею.
Бев засмеялась:
— Каковы шансы, что на этот раз мы сможем опробовать твою кровать? Не то чтобы я не наслаждалась диваном, но настоящая кровать может стать приятным разнообразием.
— Кровати для лохов.
— Том! Следи за языком!
Он хохотнул:
— Посмотри на себя. Ты пережила ужин Дня благодарения на бумажных тарелках. Думаю, я выиграл. Ты не думала, что я серьезно говорил про бумажные тарелки. Но мы это сделали.
— О нет, — покачала головой она. — Я выиграла. У тебя целый день были гости.
— Ты ела зеленые яблоки.
— Ты подстриг лужайку.
— Ты остригла ногти.
— У тебя перед домом растут цветы.
Он прикусил мочку ее уха.
— У тебя был оргазм. Нет, много оргазмов, — он отстранился и расплылся в до невозможности самодовольной улыбке. — Я выиграл.
Бев хихикнула:
— Думаю, я выиграла. У меня было много оргазмов.
Она не смогла произнести это, не покраснев, но по крайней мере выговорила последнее слово.
Том ущипнул ее за зад.
Его лицо стало серьезным.
— Тебе до сих пор кажется, будто ты падаешь без парашюта? Или все хорошо?
— Лучше, чем хорошо, — нежно ответила она.
Он провел руками вверх-вниз по ее талии.
