— Что происходит? — спросил Калак. — Где все?
— Ушли. — Низкий голос был исполнен королевского спокойствия. Йезриен уже много веков не носил корону, но сохранил привычки монарха. Казалось, его ничто не может застать врасплох. — Случилось что-то вроде чуда. На этот раз погиб только один.
— Таленель. — Не хватало лишь Клинка Чести, который принадлежал Таленелю.
— Да. Он до последнего удерживал перевал у реки на севере.
Калак кивнул. Тальн всегда выбирал битвы, всем казавшиеся безнадежными, и побеждал в них. А еще нередко погибал до исхода боя. Теперь он там, где им всем надлежит быть между Опустошениями. В обители кошмаров.
Калак понял, что дрожит. Когда же он успел так ослабеть?..
— Йезриен, я не вернусь туда, — прошептал Калак, шагнув вперед и схватив товарища за руку. — Просто не могу!
Он признался — и будто что-то сломалось внутри. Как долго все это длилось? Его пытали на протяжении веков или, возможно, тысячелетий. Он давно сбился со счета. Каждый день начинался с огня, с крючьев, вонзавшихся в плоть. С того, что его рука сгорала — кожа, мясо, кость... И запах. О Всемогущий, этот ужасный запах!
— Оставь свой меч, — сказал Йезриен.
— Что?
Йезриен кивком указал на кольцо мечей:
— Меня избрали, чтобы подождать. Не было уверенности в том, что ты выжил. Мы... приняли решение. Пришло время покончить с Клятвами.
Калак содрогнулся от ужаса:
— А последствия?
— Ишар убежден, что для соблюдения Договора Клятв хватит и одного из нас. Не исключено, что мы покончим с циклом Опустошений.
Калак и Йезриен посмотрели друг на друга. Слева от них что-то дымилось. Позади раздавались стоны умирающих, терзая слух. В глазах бессмертного короля Калак увидел боль и скорбь. Возможно, даже малодушие. Глаза человека, который замер на самом краю бездонной пропасти.
«Всемогущий Всевышний, — подумал Калак. — Выходит, он тоже сломался?»
Все они сломались.
Калак повернулся и прошел к невысокому скальному выступу, откуда открывался полный вид на поле боя.
Среди великого множества мертвых бродили выжившие. Мужчины в грубых одеяниях держали в руках копья с бронзовыми наконечниками. Полной противоположностью им были воины в блестящих доспехах. Мимо прошел отряд: четверка в изодранных дубленых шкурах и коже скверной выделки следовала за могучей фигурой в серебряных латах, покрытых замысловатым узором. До чего разительный контраст...
Йезриен подошел к нему.
— Мы кажемся им богами, — пробормотал Калак. — Они верят в нас. Только мы можем им помочь.
